Насмешка в его голосе больно задела Джорджину, и ее ответ прозвучал слишком резко, гораздо резче, чем она сама того хотела.
– Именно так, мой дорогой мистер Хемптон, – сказала она. – Это маркиз Портлендский, если вы желаете знать точно. Поэтому вы можете передать леди Хаддерсфилд, что ее драгоценная Каролина мне действительно не соперница. Я не пала бы так низко.
Как только эти ужасные слова были произнесены, Джорджина сразу поняла, что в них кроется двойной смысл. Она собиралась дать понять, что это ниже ее достоинства красть жениха у Каролины, но, увидев, как побелело лицо майора, сообразила моментально, что он расценил их по-своему.
Она не могла теперь объяснять свои слова. Да и не хотела.
Но, глядя на его нахмуренные брови и видя, как потемнели его карие глаза, Джорджина удивлялась, почему они вдвоем сейчас страшно ссорятся, когда всего минуту назад они были хорошими друзьями. Еще совсем недавно он улыбался ей своей замечательной улыбкой, от которой у Джорджины замирало сердце, и она уже надеялась, что возможно – только возможно! – майор Хемптон неравнодушен к ней. И вот все эти фантазии рухнули в пропасть. Этот мужчина просто развлекался с ней. Джорджина была горько разочарована.
Джек Хемптон снова улыбнулся, но это скорее была гримаса, а не улыбка. Сердце Джорджины ёкнуло.
– Маркиз, значит, – ехидно сказал он. – Что же, я желаю вам счастья с ним, моя дорогая. Но вам лучше поспешить в Лондон. Здесь вам не на кого производить впечатление.
И, не говоря больше ни слова, майор хлестнул своего коня и ускакал прочь.
– Моя дорогая мисс Беннет, что случилось? Вы вся белая как полотно, моя дорогая! – вдруг услышала она чей-то голос.
Джорджина обернулась и увидела изучающие глаза леди Хаддерсфилд, чье ландо остановилось рядом. Тяжелый диалог с майором Хемптоном так поглотил Джорджину, что она совершенно забыла о приближающейся карете.
– Может быть, наш дорогой майор сказал что-нибудь такое, что вас расстроило, мисс Беннет? – спросила леди, и тон ее голоса явно говорил о том, что она надеялась именно на такое развитие событий.
– Ничего подобного, леди Хаддерсфилд, – холодно ответила Джорджина. – И даже наоборот. Боюсь, что это я его обидела.
– Как же так, дорогая? Я надеюсь, вы не сделали ничего постыдного. У джентльменов такие ужасно строгие принципы, когда речь идет о их невестах. Малейший намек на скандал их может отпугнуть.
Улыбка, сопровождающая эти слова, заставила Джорджину скривиться от отвращения.
– Действительно? – Джорджина посмотрела сверху вниз на жирную расплывшуюся физиономию. – Я не знала, что настоящий джентльмен верит в глупые и злые сплетни, мадам, и что настоящие леди позволяют себе их повторять. – Она заметила, как побагровели щеки леди Хаддерсфилд, и продолжила. – Видимо, здесь этим правилам не следуют. Я советую вам передать вашему дорогому майору, как вы его называете, что деревенскому сквайру не стоит мечтать о том, что ему явно не достать. – Она засмеялась и закончила: – Всего хорошего, миледи.
Затем она круто повернула свою лошадь и помчалась домой, сердитая, что потеряла столько времени.
К счастью для Джорджины, дети Мелтонов уже достаточно выздоровели, и они могли оставаться с гувернанткой мисс Хиггенботэм.
После ссоры с майором Хемптоном у Джорджины появилось достаточно времени, чтобы поразмышлять над этим инцидентом.
Они больше не катались вместе верхом. Майор не появился в свой обычный час по утрам. Джорджина и не надеялась на это, но ей не пришло в голову, что у Хемтона могли быть какие-то срочные дела.
Когда прошла неделя и он не приехал утром, Джорджина решила, что он порвал с ней окончательно. Она должна радоваться, что избавилась от этого мужчины, говорила она себе много раз, катаясь по аллеям и не замечая следующего за ней на некотором расстоянии грума Фредди Мелтона.
Но почему-то она все острее ощущала одиночество и снова еще более отчетливо видела перед собой Белинду – фарфоровую куклу с грустными стеклянными глазами…
Вскоре Летиция обнаружила, что Джек Хемптон больше не приезжает к ним и не сопровождает кузину на утренних прогулках.
А Джорджина нашла утешение в том, что рассказала подруге о своих чувствах.
– Надо было предупредить меня, дорогая, – обиженно вздохнула она, когда Летиция спросила ее, почему так долго не приезжает майор Хемптон. – По крайней мере, я была бы готова и смогла бы контролировать свои эмоции. Понимаешь, я совершенно неожиданно узнала, что все вокруг считают, будто я гоняюсь за майором Хемптоном, как… как влюбленная молочница! – Она почувствовала, что начинает сердиться снова и воскликнула: – Он смеялся надо мной, Летти! Это было невыносимо. Меня никогда еще никто так не унижал.
– И ты сказала ему об этом?
Джорджина посмотрела на кузину так, будто она не верила своим ушам.
– Конечно, я ему сказала, Летти! – выкрикнула она сердито. – Я сказала ему, что он слишком возомнил о себе, если хоть на минуту поверил, что я могу так низко упасть. Ему, конечно, это не понравилось. Но это было сказано, дорогая, да, я точно это ему сказала!
– Ты так и сделала, дорогая? – мягко произнесла Летиция. – И, полагаю, ты именно это имела в виду?
– А что же еще? – выкрикнула Джорджина. – Конечно, я имела в виду именно это! Зачем бы я тогда ему говорила?
– Потому что была сердита, любовь моя. Тебя легко рассердить, ты знаешь. И, возможно, ты хотела обидеть Джека, так как ты вообразила, что он обидел тебя.
– Я ничего не вообразила! Я слышала, как он смеялся надо мной, для него это все лишь шутка. В конце концов он-то не выглядит в этой истории дураком. Это я полная дура!
– Ты уверена, что правильно его поняла? – мягко спросила Летиция. – Мне трудно представить, что Джек может нарочно обидеть кого-то, тем более тебя.
– Конечно, я все правильно поняла. Я совершенно ясно видела эту глупую ухмылку на его лице, когда он говорил, что я расставляю на него ловушки! Это было невыносимо, поверь мне.
– Он на самом деле обвинил тебя в том, что ты это делаешь?
Джорджина замолчала на секунду.
– По крайней мере, он совершенно точно сказал, будто леди Хаддерсфилд уверена, что я это делаю, – ответила она, покраснев.
– Но ведь это не совсем одно и то же, дорогая, – заметила кузина, глядя на нее своими добрыми голубыми глазами. – Ты можешь припомнить, какие именно слова Джека тебя так страшно разозлили?
– Как я могу помнить все дословно!
Джорджина налила себе чашку чая, хотя и не хотела пить.
Летиция была сегодня какая-то непонятливая. Вместо того, чтобы предложить Джорджине помощь и поддержку, она задает без конца глупые вопросы и требует от нее точных слов, произнесенных во время ссоры с майором Хемптоном.
И проблема была в том, что Джорджина отлично помнила свои слова.
Но что такого обидного сказал Джек Хемптон, она не помнила. Она ясно видела, как побелело его лицо, когда она заявила, что он ее не достоин.
И это побелевшее лицо майора было самым больным воспоминанием для нее.
Потому-то она и не могла представить себе, что в его мыслях и словах не было ничего обидного, а она слишком поторопилась их истолковать по-своему. В слепой ярости Джорджина набросилась на Джека Хемптона, а он, вероятно, не имел никакого отношения ко всем этим ужасным сплетням.
Она уже не злилась на него, но теперь эта мысль не давала ей покоя.
Невыносимо было думать, что она совершила несправедливость. Ночью Джорджина долго не могла уснуть.
В следующую ночь ей приснился Джек Хемптон, такой, каким она привыкла его видеть до их ссоры. Джорджина видела его очаровательную улыбку, в которой был намек на пламенную страсть. А когда Джорджина тянулась к нему, улыбка превращалась в страшную гримасу, Джек начинал хохотать, а его глаза были как омут, в который Джорджина, медленно кружась, долго-долго падала.