– Но… Заработок на первых порах будет невелик, я это понимаю, но зато условия работы у Локхарта гораздо лучше. А через какое-то время, когда мистер Локхарт увидит, какая ты мастерица, он станет платить тебе больше, и ты сможешь позволить себе снять приличную квартиру. Да что с тобой, Таша? Ты не хочешь, чтобы я к нему обращалась?
– Нет-нет, я буду вам очень благодарна. Просто мне кажется, что я, наверное, недостаточно хороша для такого шикарного заведения.
– Глупости, ты отлично справишься. В один прекрасный день ты сама станешь модельером и будешь создавать для мистера Локхарта платья, которые затмят все, что выпускается в этом городе. Предоставь действовать мне.
Сара похлопала Наташу по плечу, чтобы ее приободрить, и выпрямилась.
– Если я сию же минуту не уйду, то опоздаю на работу, и мистер Йелтелес будет дуться на меня весь день. Могу я передать всем привет от тебя?
– О да, передайте всем мои наилучшие пожелания. – Наташа откинулась в кресле и открыла книгу, пользуясь здоровой рукой.
Несколько дней спустя Сара укрылась в своем кабинете, чтобы набросать для поварихи меню в преддверии званого обеда, намеченного на пятницу. До торжественной даты оставалось еще три дня. Створчатое окно было открыто, теплый весенний ветерок шевелил бумаги у нее на столе. У себя за спиной Сара услышала, как Наташа ставит на блюдце кофейную чашку и переворачивает страницу «Вечерних новостей».
Ее настроение в последнее время несколько улучшилось. Правда, она была по-прежнему молчалива и сдержанна, но к ней понемногу стало возвращаться ее природное любопытство. Все подробности жизни в доме Кокрейнов живо занимали воображение Наташи. Простодушные расспросы девушки трогали и одновременно забавляли Сару. Если бы только Наташа могла избавиться от преследующего ее чувства вины да от утомительной привычки на каждом шагу извиняться за свое пребывание в доме и твердить, что она «обуза», ее можно было бы даже назвать счастливой. Да и Саре было бы легче с ней.
Глухой стук, донесшийся из вестибюля, заставил ее положить перо и прислушаться. Майкл лег спать уже час назад, кто бы это мог…
– Так-так, а вы кто же такая будете? – раздался громкий мужской голос.
Сара вскочила и поспешила в гостиную.
– Бен! Какой сюрприз! Я ждала тебя только через два дня.
Она улыбнулась, чтобы скрыть свое замешательство: нетрудно было предугадать, как он воспримет присутствие Наташи в своем доме. Ей хотелось поговорить с ним заранее, как-то подготовить его к знакомству с гостьей. Она подошла к мужу и подставила щеку для поцелуя. Никогда раньше Сара так не поступала и сделала это только ради Наташи: именно подобным жестом жене полагалось встречать супруга после двухнедельной отлучки.
– Таша, это мой муж, – самым светским тоном представила его Сара. – Бен, мне кажется, ты еще незнаком с моей подругой Наташей Эминеску. Я пригласила ее какое-то время пожить у нас в доме.
Они пожали друг другу руки.
– Я очень рада с вами познакомиться, – искренне проговорила Наташа. – У вас очень, очень красивый дом, мистер Кокрейн, а ваша жена добра, как сущий ангел. Для меня большая честь, что мне позволили остаться в вашем доме.
Бен нахмурился, чтобы скрыть свою растерянность.
– Что ж, приятно это слышать, – пробормотал он, не спуская с нее глаз.
Сара пристально наблюдала за ними, стараясь увидеть Наташу глазами Бена: ее настороженно замершее лицо, черные глаза, словно видящие все насквозь. Ее голос с пряным иностранным акцентом звучал тихо и томно. Наташа обладала удивительным даром оставаться неподвижной, сохраняя при этом непринужденность. Она напоминала ожившую статую.
– Ладно, дамы, – проворчал Бен, отпустив руку Наташи и возвращаясь к своей обычной бесцеремонной манере, – вы меня извините, у меня еще полно дел.
– Ты уже обедал? – спросила Сара. – Я могу позвонить…
– Я поел в поезде, – не оборачиваясь, ответил он на ходу.
Подойдя к дивану, Сара подобрала сброшенный Беном плащ, встряхнула его и перебросила через руку, пытаясь скрыть неловкость. Она остро ощущала на себе настороженный, пытливый взгляд Наташи. Должно быть, Таша считает их с Беном странной парой.
– Прошу меня извинить, – неестественно бодрым голосом проговорила Сара. – Мне нужно… я должна пойти посмотреть, как там Майкл. Я скоро вернусь.
Таша кивнула и проводила ее взглядом. Бена Сара нашла в его кабинете. Она старалась заглядывать туда как можно реже: эта комната, украшенная головами убитых животных с выпученными стеклянными глазами и холодным оружием, напоминавшим средневековые орудия пыток, наводила на нее тоску. Бен так гордился своей коллекцией, словно речь шла о великих произведениях искусства.
Он был уже весь в делах, говорил с кем-то по телефону, кричал в трубку на кого-то из своих подчиненных. Речь шла о биржевых котировках, об акциях, которые требовалось купить или продать завтра с утра пораньше.
Вид у него был усталый. Он нуждался в стрижке, веки покраснели и воспалились от переутомления, глаза запали. Толстые короткие пальцы бессмысленно барабанили по столу, пока он говорил по телефону. Сара успела подумать о том, как ей ненавистны его руки, но тут он резко бросил трубку и посмотрел на нее.
– Чего тебе?
– Я хочу поговорить с тобой о Наташе.
– Кто она такая?
– Я хочу, чтобы она пожила у нас какое-то время, Бен. Она попала в беду, с ней… произошел несчастный случай. Ей нужна наша помощь.
– Я спрашиваю, кто она такая?
– Это моя знакомая. В настоящий момент у нее нет работы, но я уже говорила о ней с мистером Локхартом – он очень влиятельный модельер на Пятой авеню, и хотя сейчас у него нет свободного места, он говорит, что через месяц или два…
– Значит, это одна из твоих подопечных? – возмущенно воскликнул Бен, словно не веря своим ушам. – Чертово эмигрантское отродье! Ну уж нет, будь я проклят!
– Она иностранка, это верно, но…
– Ей не место в моем доме. Пусть убирается отсюда!
Руки Сары невольно сжались в кулаки.
– Но почему? Ей некуда идти. А здесь она никому не мешает…
– Я не намерен держать у себя в доме иностранку. К тому же она, наверное, еврейка?
– Понятия не имею. Я никогда…
– Я не хочу ее здесь видеть. Дай ей денег, но избавься от нее, и поскорее.
Сара с трудом заставила себя говорить спокойно.
– Послушай меня: никто не знает, что она здесь. Ей нужно нечто вроде тихой пристани, чтобы отдохнуть и прийти в себя…
– У меня нет времени все это выслушивать, – грозно предупредил Бен, снова принимаясь барабанить пальцами по столу.
– Она аристократка.
Он мгновенно вскинул голову, и хотя в его глазах явственно читалось сомнение, Сара поняла, что вдохновение ей послано свыше.
– Она родом из королевской семьи в Европе, ее отец был графом.
Не было смысла уточнять, что мать Таши была цыганкой, а граф (если он вообще существовал) никогда не был на ней женат. Сара видела, что известие о графе и королевской крови произвело впечатление на Бена. Его колебания показались ей настолько комичными, что она чуть не рассмеялась вслух, однако ее презрение к нему было слишком велико и пересилило смех.
– Аристократка? Голубая кровь… гм-гм. Да, но что за кровь? Голубая еврейская кровь?
Она пожала плечами:
– Голубая румынская кровь.
Бен потянулся за кипой бумаг и разложил их перед собой на столе.
– Румынская? Ладно, оставь меня в покое. Я подумаю об этом на досуге.
Сара не двинулась с места. Можно было считать, что она одержала победу, хотя особого торжества почему-то не испытывала. Было время, когда любая, пусть даже самая пустячная победа на домашнем фронте, одержанная над мужем, приводила ее в восторг, но с тех пор много воды утекло.
– У Майкла болел живот, но ему уже лучше, – сказала она тихо. – Хотя вряд ли тебя это беспокоит.
– Я же тебе говорил по телефону: это чепуха!
– Верно, ты так и сказал. Ну что ж, не буду тебе мешать, занимайся своими делами.