– Нет, не уйдешь. Ты никогда не уйдешь. – Он был прав. Она всегда это знала, но окончательно поняла только теперь. Если бы она его оставила, он рано или поздно нашел бы ее и забрал бы у нее Майкла навсегда. На его стороне были сила и власть. Он был американским миллионером, а она – иностранкой без гроша за душой, и хотя он многократно изменял ей, она ничего не могла доказать.
Ненавидя себя за собственную слабость, она разрыдалась прямо у него на глазах. Именно этой победы Бен жаждал с самого начала; теперь можно было проявить великодушие или хотя бы сделать вид.
– Мы это еще обсудим, – сказал Бен, окинув ее взглядом, полным злорадного торжества. – У нас еще будет время принять окончательное решение. Я связался с этой школой – кстати, она в Гейдельберге. Они говорят, что готовы принять его даже в сентябре, так что…
– Зачем ты это делаешь? – в отчаянии вскричала Сара. – Будь ты проклят! Неужели ты готов принести в жертву собственного сына, лишь бы навредить мне? Как ты можешь, Бен? Что ты за человек…
– Это ты наносишь ему вред! – в бешенстве заорал на нее Бен. – Это ты превращаешь его в девчонку…
И так далее, и так далее – застарелый, озлобленный, бесконечный спор, который супруги Кокрейн вот уже много лет вели скорее по привычке. Но после этого никаких упоминаний о военной академии в Германии больше не было, и Саре оставалось лишь надеяться, что речь идет всего лишь о новой уловке, при помощи которой Бен намерен мучить ее все лето. Он уже проделывал подобные жестокости раньше, да так часто, что она сбилась со счета. И этот раз тоже не станет последним, можно было не сомневаться.
– Мамочка!
Майкл ворвался в комнату, поскользнулся на натертом до блеска паркетном полу, налетел на нее со всего разбега и опрокинул обратно в кресло.
– Уже четыре тридцать! – провозгласил он, попятившись и тяжело дыша.
– Большое спасибо, – насмешливо улыбнулась Сара, вновь поднявшись на ноги и оправляя платье. – Пожалуй, часы мне больше не понадобятся.
– Четыре тридцать, – настойчиво повторил Майкл. – Мистер Макуэйд говорит, что это самое удобное время его навестить!
– Он так сказал?
– Да. И он просит, чтобы ты тоже пришла вместе со мной. Да.
– В самом деле? И когда же он это сказал?
– Я не помню. Но как-то раз он спросил: «Как поживает твоя мама, Майкл?», а я говорю: «Спасибо, хорошо», а он: «Пригласи ее как-нибудь вместе с собой». Я сказал: «Да, сэр», и теперь…
– Ты меня приглашаешь?
– Да. Ты пойдешь?
Ей и в самом деле пора было заглянуть на стройку, посмотреть, как продвигаются работы. Избегать мистера Макуэйда было глупо и унизительно. Ей следовало наведаться на стройку сразу же после неудавшейся вечеринки в казино, а не откладывать визит со дня на день, подавая ему таким образом дополнительную пищу для размышлений о том, насколько глубоко ее задели его слова, сказанные в тот вечер. Они действительно много для нее значили, но она могла бы это скрыть, если бы набралась смелости взглянуть ему в глаза раньше. А теперь встреча выйдет неловкой вдвойне. Но если она и дальше будет оттягивать неизбежное, станет только хуже.
– Да, – решительно сказала Сара, вызвав восторг у Майкла. – Дай мне две минуты, чтобы надеть туфли поудобнее, и мы пойдем.
Алекс заметил их через раскрытую дверь кабинки подрядчика, где занимался расчетами. Он бросил карандаш и вскочил, проводя обеими руками по волосам, чтобы привести их в порядок, и с досадой оглядывая перепачканные строительной пылью брюки. Без сюртука, который он где-то оставил, Алекс по виду ничем не отличался от своих рабочих, а миссис Кокрейн, как всегда, выглядела так, словно только что сошла с картинки модного журнала. Алекс понял, что, сколько бы он ни прихорашивался, лучше уже не будет, кое-как повязал галстук, заправил рубашку в брюки и вышел наружу.
– Вон он! – закричал Майкл. Выпустив руку матери, мальчик со всех ног помчался вперед и не остановился, пока не налетел на Алекса. Привыкший к такого рода приветствиям Алекс подхватил его под мышки и раскачал его в воздухе широкой дугой, жужжа как аэроплан. Майкл тем временем издавал ликующие вопли.
Сара замерла на месте, пораженная столь бурными изъявлениями взаимной привязанности. Когда эти двое успели так подружиться?
– Я привел мамочку! – объявил Майкл, вновь очутившись на земле.
– Я так и понял.
Алекс вытер ладони о брюки, прежде чем пожать руку Сары.
– Я давно вас ждал, – признался он.
– Я хотела прийти раньше, но все никак не могла собраться… у меня было много дел.
Мысленно Сара выбранила себя. В запасе у нее было семь дней, чтобы изобрести убедительную отговорку в оправдание своего трусливого отсутствия, и все, что она сумела, это пролепетать «у меня было много дел»! Лишь одна мысль послужила ей утешением: даже сумей она придумать действительно правдоподобное и ловкое объяснение, ей все равно не пришлось бы им воспользоваться. Ведь Майкл стоял рядом и слышал каждое слово. Он не дал бы ей соврать.
Она огляделась по сторонам.
– Вы продвинулись гораздо дальше, чем я ожидала! По правде говоря, я думала, что увижу огромную яму и больше ничего.
При каждой встрече Алекса заново поражал ее английский акцент: он все никак не мог к нему привыкнуть. Понимая, что неприлично долго глазеет на гостью, он с трудом оторвал от нее взгляд и скрестил руки на груди.
– Мы бы уже дошли вон до того места, если бы Бен не передумал.
«В очередной раз», – добавил про себя Алекс.
– Да, я об этом уже слыхала.
Последний вариант предусматривал, что особняк будет с двумя парадными фасадами: один – окнами на улицу, другой – на прогулочную пешеходную дорожку по приморским утесам, так называемую Горную тропу. Убедившись, что людей на Горной тропе бывает не меньше, чем на Бельвью-авеню, Бен сменил гнев на милость и позволил оставить дом на прежнем месте. Но зато теперь он потребовал, чтобы новый фасад в задней части дома, по первоначальному плану считавшейся задворками, напоминал средневековый замок и был снабжен двойными дубовыми воротами в фут толщиной и девять футов шириной, некогда служившими порталом испанского собора.
Алекс уже привык ко всему, и если бы Бену завтра вздумалось устроить позади дома крепостной ров с подъемным мостом, его бы это ничуть не удивило. Но Бен промолчал, и Алекс решил, что легко отделался. На сей раз.
– Пойдем, мам, я тебе все покажу, – предложил Майкл, преисполненный гордости от того, что он здесь свой.
– Не возражаете, если я составлю вам компанию? – церемонно осведомился Алекс.
– Да, вы можете пойти вместе с нами, – в тон ему ответил Майкл.
– Но вы же заняты, – запротестовала Сара. – Мы не хотим отрывать вас…
– Нет, я уже все закончил на сегодня. Честное слово. А из Майкла получился просто замечательный гид. Это я вам авторитетно заявляю: он меня самого не раз водил по стройке.
Она рассмеялась, и ее чистый, звонкий, беззаботный смех стал для Алекса добрым знаком. Он понял, что все прощено и забыто. Все втроем дружно тронулись вперед. Само собой разумелось, что даме следует предложить руку, чтобы она не споткнулась на неровном, перекопанном вдоль и поперек грунте. Алекс взял ее под локоть с благодарностью и трепетной заботливостью. Теперь, когда он вернул себе то, чего чуть было не лишился безвозвратно, ему казалось, что солнце пригревает веселей, а свежий воздух становится слаще с каждым вдохом. Он поклялся себе, что никогда больше не будет действовать сгоряча.
Майкл прямиком направился к своему любимому механизму: высоченному подъемному крану с паровым управлением. В тот момент, когда они подошли, кран простаивал без работы. Майкл принялся умолять, чтобы ему разрешили посидеть внутри, и Алекс любезно подсадил его в кабину крановщика.
– Ему ведь не под силу самому его включить? – забеспокоилась Сара, понизив голос.
– Я думаю, ему под силу все, чего он только пожелает. – Алекс засмеялся, увидев ее тревогу. – Нет, конечно, нет. Во всяком случае, не из кабины.