Науманн делано зевнул.
— Я по-прежнему не вижу, в чём проблема.
— Это я могу сказать вам совершенно точно. — Карум постепенно успокаивался: ему становилось ясно, что он лишь напрасно сотрясает воздух. — Вы придаёте телесную форму коллективному бессознательному, причём его худшей части. Это может привести к безумию.
— Вы преувеличиваете. Продажа дырочных телевизоров во всём мире стагнирует.
— Может быть, ваши сигналы за это время уже перешли людям в плоть и кровь. Они уже не могут отличать демонов от реальности. Они больше не знают, что — сон, а что — явь.
— Хорошо, тогда в этом, может быть, и состоит истинная цель системы. Поглощать грёзы. Мы не можем повлиять на грёзы, а демоны могут. Подрыв и терроризм возникают из грёз, хотя потом тоже зачастую превращаются в демонов.
Карум почувствовал, что его аргументы иссякли, и сделал последнюю попытку:
— Тут есть ещё один риск. Инкубатор запрограммирован на то, чтобы среагировать на внешнюю агрессию. Слишком частые запросы на определённые темы «Фортекс» может интерпретировать как агрессию и в результате активирует «Вебмастер-2».
И Науманн, и Альтанс разразились громким смехом.
— И что из того? — спросил Науманн. — Насколько я информирован, задачей «Вебмастера-2» является лишь спасение системы и её новое воспроизводство. А ведь именно этого мы и хотим.
Всё ещё смеясь, Альтанс встал.
— Идёмте, Карум. Я хочу вам что-то показать, — он взял пожилого дипломата за локоть и заставил его подняться.
— Что именно?
— Я готов спорить, вы не знаете, почему здешние скалы называются Исла де лос Серпентес. Я вам это покажу. Тогда вы поймёте и то, почему прекратил существование клуб «Средиземноморье».
Он обнял старика за плечи и повёл его на обветшавшую веранду, пламенеющую в багровом свете заката. Внезапно Каруму стало ясно, что это последний закат, который он видит в своей жизни. Он надеялся лишь, что яд кишевших в песке пресмыкающихся подействует быстро.
11. Антивирус
Голос Энрике Комеллы в трубке звучал жизнерадостно и немного простуженно. Хриплый голос Сато составлял ему резкий контраст. Он с ходу приступил к суровому допросу старика.
— Кто такой Кайзер Сози? И, пожалуйста, никаких отговорок.
Из трубки послышался тихий смех.
— Как я понимаю, вы имеете в виду не фильм, верно?
— Разумеется, не фильм. Речь идёт о неприятностях, которые мы тут имеем. Так кто он такой?
Прошло некоторое время, прежде чем Комелла собрался с мыслями.
— Ну, я позволил себе, так сказать, маленькую шутку… Кайзер Сози — это имя, которое я дал «Вебмастеру-2».
Все присутствующие дружно ахнули, только Сато остался равнодушным. Он удовольствовался замечанием:
— Мне следовало самому об этом догадаться.
Роберт поражённо взглянул на него и вырвал трубку у него из рук.
— Комелла, вы меня слышите? Говорит Жан-Марк Роберт. Вы меня помните?
— Конечно. Вы были ещё подростком, когда начинали у нас…
— Хорошо, хорошо. Но объясните мне, пожалуйста, одно: как «Вебмастер-2» может активироваться, если не было никакого неправомочного вмешательства в систему?
— Ну, это, собственно, может иметь лишь одну-единственную причину. Если «Фортекс» используется непредусмотренным образом. «Вебмастер-2» запрограммирован так, что воспринимает это, как если бы кто-то вторгся и подверг акционеров насилию. В этом случае, и только в этом, «Вебмастер-2» берёт на себя инициативу.
Роберт вытер лоб. Он очень сильно потел.
— Неужели он сотрёт списки участников? Разве у него есть на это полномочия?
— Да, конечно. Если акционеры по каким-то причинам больше не являются авторитетом, в задачу «Вебмастера-2» входит запрограммировать общественное неповиновение. В Лиссабонском соглашении это требование отчётливо выражено. Это условие введено в свод правил в качестве перестраховки против возможного государственного переворота.
— Ах ты, боже мой, — прошептал Роберт. Он увидел, что Сато протянул руку, и передал ему трубку.
Японец не стал долго церемониться.
— Послушайте, Комелла. «Вебмастер-2» создан всё же для того, чтобы обеспечить бесперебойность системы, верно?
— Совершенно верно.
— Тогда почему ваш Кайзер Сози появляется всегда в одной связке с какими-то демонстрантами и протестами?