Вопрос №3: Как сохранить простоту веры при всех тех сложностях, которыми обусловлен рост и перемены?
Конечный итог всего, о чем мы говорили, на удивление прост. В основе своей суть «Одного», «Двух» и «Десяти» доступна даже для малого ребенка. Даже модель перехода от страха к радости очень проста. Павел так отражает ее в своем письме к коринфянам: «Чего вы хотите? с жезлом прийти к вам или с любовью и духом кротости?»[244]. Но каким бы ни было средство мотивации — жестким или мягким, конечная цель заключается в том, чтобы покончить со всеми угрозами и уговорами извне, дабы мы могли просто жить в Божьей любви. Что может быть проще?
Если мы знаем, что Бог нас любит, все остальное встанет на свои места. И Он явил нам Свою великую любовь, облекшись в человеческую плоть, прожив жизнь на этой земле, умерев, воскреснув и пообещав вернуться вновь. Осознав эту великую истину во всей ее простоте, Елена Уайт, имея в виду Ин. 3:16, не могла удержаться от восклицания: «Если бы в Библии не было никакого другого текста, кроме этого, он и тогда служил бы путеводителем для души»[245].
Единство в многообразии[246]
В заключение мы попытаемся оценить потенциальную реакцию Церкви на предложенную в этой книге концепцию возрастания Елены Уайт от страха к радости. Если в двух словах, данная реакция едва ли будет существенно отличаться от различных видов реакции на «неудобоваримые» места в Ветхом Завете, о которых я говорил в 10–й главе: одни обожествляют устрашающие отрывки, другие идеализируют их, третьи избегают или игнорируют, а четвертые воспринимают их как есть, в реальном свете.
Однако для некоторых, кто увидит признаки роста, развития и изменчивости в деятельности Елены Уайт и в ее отношении к Библии и к жизни, это открытие может сослужить плохую службу и даже привести к тому, что они отвергнут Елену Уайт, адвентизм, христианство и Бога. К сожалению, подобное нередко случалось за последние 150 лет в отношении Библии: для некоторых, кто увидел Библию такой, какова она на самом деле, не оправдавшая их ожиданий, это привело к утрате веры. Я уверен, нам по силам подобрать убедительные доводы и дать реалистичное объяснение, как и почему именно так Бог решил открыть Себя в Библии — и в трудах Елены Уайт. Но некоторым потребуется немало времени, прежде чем они сумеют преодолеть свое предубеждение относительно того, как именно должна осуществляться инспирация.
Далее следует краткий обзор основных видов потенциальной реакции или, по крайней мере, первоначальной реакции на концепцию возрастания Елены Уайт от страха к радости в ее восприятии жизни и Бога. Я начал с атеизма слева (либеральное крыло) и шаг за шагом дошел до фундаментализма справа (консервативное крыло). Я вижу признаки всех этих воззрений, даже самых радикальных, внутри Церкви. Основываясь на собственном опыте, я могу утверждать, что модель перехода от страха к радости вполне способна объединить нас как Церковь, как организацию верующих, которые исповедуют общую веру и общую надежду.
Я должен также дать пояснения по поводу использования терминов «либеральный» и «консервативный» в нижеследующих описаниях. В рамках адвентизма — а также и во внешнем мире — мы употребляем понятия «либеральный–консервативный» как сопряженную пару в трех основных спектрах: 1) в интеллектуальном спектре, где консерваторы предпочитают четкие ответы, а либералы испытывают потребность задавать вопросы; 2) в спектре уклада жизни, где консерваторы стремятся противостоять вторжению современной культуры, либералы приспосабливаются к ней; 3) в спектре близости с Богом, где консерваторы ощущают действенное Божье присутствие в человеческой жизни, а либералы воспринимают Бога как более отдаленное, безразличное или отстраненное Существо. В крайнем своем проявлении консервативное восприятие Божьего личного присутствия может стать чрезмерно острым и принять угрожающие размеры; что касается либералов, то их восприятие личностного Бога может притупиться совершенно и вылиться в агностицизм и атеизм.
В реальной жизни либеральные или консервативные умонастроения во всех трех спектрах могут перемешиваться в самых разных пропорциях. Если же во всех трех спектрах идет уклон в одну сторону, то как отдельный человек, так и вся Церковь могут оказаться в опасности. В целом, те, кто придерживается консервативных взглядов на образ жизни, зачастую консервативны и в своих воззрениях на близость с Богом.
246
Хотя я и не развил здесь этот довод, я, тем не менее, убежден, что некоторые из современных форм типологического анализа человеческого темперамента могут существенно расширить наши представления о разнообразных реакциях членов церкви на концепции «изменений» и «многообразия». В частности, меня заинтересовал подход Майерса–Бриггза, в чистом виде описательный и без личных оценок. См., например, David Keirsey,