– Вы встречались с ним за пределами бара?
– Только однажды. Мы ходили тогда с ним на концерт Лорак. После концерта он предложил мне пойти к нему домой, чтобы познакомится с его мамой. Это было мне приятно, но я была не готова к такой встрече. Я ему так и сказала. Возможно, он обиделся, но я честно не готова была связывать себя какими-то узами. К тому же я мало знала его. Он был немного скрытным. Я его расспрашивала: чем он занимается, на что живет – понимаете мне ведь не восемнадцать лет, чтобы выходить замуж за любого. Но он отнекивался, говорил всё шутя, мол, добывает деньги из надр земных.
– У него было много денег?
– Я б не сказала, что он швырял деньгами налево и направо. Да, и одет он был скромно, но стол всегда заказывал шикарный. В последнее время у него, правда, появилось больше денег – он приносил мне букеты роз, таких ярко красных, заказывал музыку, давал большие чаевые.
– А не говорил он, откуда у него появились деньги?
– Нет. Хотя, вот однажды он заявил, что теперь он будет очень богат, они открывают строительную фирму, которая будет строить коттеджи богачам. Он тогда вообще заказал шикарный стол, с черной икрой, французским шампанским, и прочими деликатесами пригласил за стол даже музыкантов, с которыми кутили, затем целую ночь.
– А не говорил он, кто его компаньоны?
– Нет. Но он всегда говорил о них с большим почтением.
Да, конспирация у этих компаньонов была замечательная – нигде не засветились. Артем, в который раз убеждался, что работали большие профессионалы, хорошо знакомые с законами. То есть это могли быть люди с юридическим образованием, или люди, познакомившиеся с законом в местах не столь отдаленных.
– Нина, а ты знала, что Сеня сидел в тюрьме?
– Да, он рассказывал об этом.
– Он не упоминал при этом какие-то имена, фамилии.
– Имена, фамилии не называл, вспоминал только одного человека по кличке Ворон, который очень помог ему там. Говорил, что жизнью ему обязан, ибо, если бы не его заступничество, то его бы там прикончили или сам бы он с собой кончил из-за существующих там порядков.
– А что это за порядки, он не говорил вам?
– Нет, не говорил.
– Понятно. Будем разбираться. Спасибо за информацию.
– Но вы, же никому не расскажите о том, что я сказала.
– Нет. Но, если мне надо будет что-то сказать, то я с вами проконсультируюсь по этому случаю. Да, вот моя визитная карточка, если что-нибудь, то звоните.
Артем вышел из дома, на улице его ждал Сергей.
– Вы все хозяйство осмотрели? – спросил Артем.
– Да. А вы переговорили с Ниной?
– Да. Кое-что выяснили, но ребус еще не разгадан. Поехали?
– Поехали.
– А мне еще долго здесь сидеть?
– Посиди, или ты хочешь, чтобы тебя кислотой облили?
– Не хочу! – заныла девушка, – Здесь такая скукотище. Никуда не пойдешь.
– Почитай про Робинзона Крузо книжку. Ему было еще тяжелее. Ни телевизора не было, ни телефона. Представь, каково ему было, а он выжил, причем пищу еще себе добывал, а ты как на курорте живешь и еще жалуешься.
– Пошел ты со своими шуточками. Сам знаешь куда.
Утром, когда Артем шел на работу, его остановил Гриша Полищук.
– Артем, мне надо поговорить с тобой.
– Говори.
Гриша вел себя очень нервно, что очень редко бывало, ибо эксперт был человеком, уверенным в себе. Из чего можно было заключить, что у Григория появились неожиданные неприятности, которые он сам не может разрешить. Артем всегда был солидарен со своими сослуживцами, несмотря на свои личные симпатии.
– Давай отойдем немного в сторону. Разговор не для чужих ушей.
Они отошли в сквер, который находился возле райотдела, и сели на лавочку. Гриша закурил сигарету, предложил Артему.
– Я не курю.
– Я и не знал.
– Так что ты хотел мне сказать?
– Тебе передали дело Соколенко?
– Да.
– Ты требуешь эксгумации трупа?
– Это не я требую, а этого требует мать убитого.
Руки у Григория задрожали.
– А нельзя ли отменить эксгумацию?
– Это не я решаю. Это решает прокурор.
– Я не понимаю, зачем это делать. Ведь экспертиза уже была. – Эксперт волновался, его голос срывался то в крик, то переходил в шепот.
– Видишь ли, его мать считает, что сын не самоубийца, и хочет наказания убийц.
– Но этим ведь ничего не изменить. Сына не вернуть.
– Не знаю, зачем она это делает. Но почему тебя это волнует?
–Понимаешь, тут такое дело, – голос Григория перешел на шепот. – Понимаешь, меня попросили, и я допустил неточность в экспертизе. Когда её будет делать другой эксперт, то он найдет эту неточность. Ты знаешь, что может быть за это. А у меня семья, двое детей.