Зоя смотрела на нас сначала с не скрываемым удивлением, непониманием, а затем у неё появилось выражение озлобления, недовольства нашим присутствием. Создавалось впечатление, что она сейчас укажет нам на двери. Её можно было понять, ибо в одночасье рухнули все её мечты, надежды, чувства.
– Зачем вы мне говорите? – глухо сказала Зоя после того, как Вера закончила свой рассказ.
– Понимаете, мы хотим удержать вас от опрометчивого поступка, – вступил я в разговор.
– Какое вам дело до моих поступков?
– Понимаете, мне довелось ехать с вашей сестрой Ириной в одном поезде, и она была тогда очень расстроена вашими намерениями, плакала всю ночь.
Если б я знал, какую бурю эмоций произведет мое упоминание о сестре, я бы лучше умолчал обнашей встрече в купейном вагоне. Зою прорвало.
– Зачем она вмешивается в мою жизнь. Она всегда, на правах старшей сестры помыкала ей – не разрешала долго гулять на улице, запрещала носить короткие юбки, и пользоваться косметикой. Это из-за неё я осталась в старых девах, и сейчас хочет помешать её счастью.
– Но, Зоя, сестра ведь хочет, чтобы у тебя было всё хорошо, – попыталась остановить поток обличительной речи Вера.
– А с тобой я вообще не хочу говорить. – Оборвала её Зоя.
–Почему это? – удивилась Вера.
– Потому что я считала тебя настоящей подругой, откровенно говорила с тобой, делилась своими радостями и неприятностями, а ты, оказывается, была приставлена ко мне надсмотрщиком.
– Зоя хотела тебе помочь, чтобы с тобой ничего не случилось.
– Ты чужая мне, и моя жизнь тебя абсолютно не трогает.
– Зоя, я искренно переживала за тебя, мне очень хотелось, чтобы ты была счастлива.
– Не верю я тебе. Ты обманывала меня, а я как дурочка хотела с тобой советоваться, что мне надеть, когда пойду в ЗАГС. А теперь уходите отсюда, я не хочу вас видеть. Никому нельзя в этом грешном мире.
Зоя твердым шагом подошла к двери, открыла её и решительным жестом приказала нам уходить вон. Вера еще пыталась уговорить подругу выслушать нас, но она была непреклонна. Мы вышли из двора, за нами захлопнулась калитка. И уже через забор Вера крикнула.
– Зоя, можешь делать что хочешь, но я прошу тебя, не оформляй документы еще пару дней, а за это время мы постараемся достать факты, которые докажут мою правоту.
Зоя ничего не ответила, зашла в дом, и громко хлопнула дверью. Мы с Верой переглянулись.
– Вот так делать людям добро, – заметила она – мы так старались, а еще и виноватыми остались. Не лезьте в мою жизнь. Вот, дура набитая. Это ж надо он так ей мозги задурил.
– Да, неблагодарное это дело, – добавил я – но, тем не менее, надо что-то делать, но что делать – ума не приложу. Ирине позвонить что ли?
– Ты видишь, Зоя сестру физиологически не выносит, так что это не поможет.
Ночью я спал плохо, да и Вера крутилась, видно, ей не спалось, но утром у меня появилось решение.
– Я пойду в полицию, там у меня есть знакомый – Петя Онищук. Помнишь, в прошлом году мы с ним встретились на первомайские праздники, потом вместе пошли в кафе «Росинка».
– Высокий мужчина такой, с черными усами? – сказала Вера.
– Да. Мне часто приходилось с ним выезжать на расследование криминальных дел, частенько, давал мне информацию по уголовным делам. Думаю, он мне поможет раскопать какую-нибудь информацию по наставнику, а так же, может, узнаю о судьбе Оксаны Нечипоренко. Тебе, я полагаю, не стоит идти в секту, вдруг там Зоя проговорится о том, что мы её посещали ночью. Неизвестно, как посмотрит на это Наставник.
Петра на службе не было, и я поехал к нему домой. Он жил в частном секторе, но в другой стороне города. Мне пришлось ехать двумя маршрутками, потом еще побродить довелось по узеньким улицам, переспрашивая раз за разом нужный адрес, пока не нашел дом Петра.
Он занимался тем, что штукатурил времянку.
– Здравствуй, Петя, – я протянул ему правую руку.
– Привет, пресса. Извини, но у меня руки в растворе.
– Ничего. Эту грязь можно отмыт, – сказал я и пожал его крепкую мужскую руку.
Он мне нравился, было в нем что-то настоящее от мужика, никогда он не лебезил перед начальством, а расследование всегда вел честно и принципиально. Может, за это его и не жаловало начальство.
– С чем пожаловала, пресса? – Без обиняков спросил он у меня.
– Понимаешь, я тут завел одно расследование, но зашел в тупик.
Вкратце я рассказал Онищуку о том деле, которое привело меня к нему, о братстве, о Наставнике, который вызывает у меня подозрение, но ничего не смог накопать, видно, он человек очень осторожный и опытный.
– Я тебе ничего не могу по этому делу подсказать, ибо не занимался им. Но есть один человек, который вел этого наставника, но, почему он не довел это дело до конца, я не знаю. Так что обратись к нему, он следователь неплохой, с ним можно договориться.