Казалось, что развалины — бесконечны, как бесконечно над ними жаркое синее небо. Острые зубья каменной кладки, покореженный железобетон, куски ровного пространства, засыпанного пеплом, — этот суровый ландшафт напоминал истерзанные морем скалы, обнажившиеся при отливе. Под палящим солнцем все выглядело вполне мирно, в бледных тенях не было ничего таинственного или угрожающего. Здесь Мэлдон чувствовал себя в безопасности.
Он снял куртку и сел на бетонную плиту, из которой торчали прутья арматуры. Они так изощренно сплетались друг с другом, что напоминали некую абстрактную скульптуру, призванную изобразить пространство и время. Да и сами по себе эти руины были, по сути, громадной скульптурой, памятником, созданным бестолковой и противоречивой деятельностью человечества, монументом времени и пространству, и заодно тем жертвам, которыми люди заплатили, чтобы понять их.
Мэлдон поймал себя на том, что бессвязно перескакивает с одной мысли на другую. Он выпил немного воды из фляги и зажег сигарету. Скитаясь здесь в поисках признаков жизни достаточно долгое время, он ничего не обнаружил и уже жалел, что ему пришло в голову направиться сюда. Никаких следов от пребывания здесь его предшественников, не вернувшихся обратно, не было видно — ни надписи на камне, ни какой-либо царапины, ни клочка ткани, ни скелета. Развалины были пусты.
Мэлдон, отставив фляжку, поднялся, бросил окурок в трещину и стал всматриваться в неровную линию горизонта. Затем оглянулся назад. Странное впечатление производило ничем не заслоняемое, простирающееся до горизонта пространство. Ни разрушенное здание, ни рухнувшая стена нигде не заслоняли взора. Горизонт существовал со всех сторон, создавая странное ощущение, будто человек находился в центре огромного диска, плывущего в бесконечной синеве неба.
Он прищурился. Солнце стояло прямо над головой, и Мэлдон не смог определить направления, откуда пришел. Размышляя над этим, он не мог вспомнить, меняло ли светило вообще свое положение или, если на то пошло, была ли тут вообще когда-нибудь ночь. Разве свет не все время струился именно так? И все же ему почему-то казалось, что он шел, по крайней мере, несколько дней.
Мэлдон вновь медленно побрел по развалинам, спотыкаясь и едва удерживаясь от падений, прыгая с каменной плиты на кучу битых кирпичей и опираясь на разрушенную стену какого-то дома. Он крайне осторожно обходил участки, покрытые пеплом, не доверяя им, хотя вроде бы для этого не было никаких причин.
Постепенно им стала овладевать паника, и он остро пожалел, что пришел сюда. Страшно захотелось вновь оказаться среди людей, на аккуратных улицах с опрятными домиками и солидными, ломящимися от товаров магазинами. Он тоскливо оглядывался по сторонам, и вдруг — не иначе какой-то сердобольный волшебник откликнулся на его мольбы — увидел на горизонте целый ряд высоких, казавшихся неразрушенными домов. Они могли быть окраиной города.
Он ускорил шаг; стало гораздо легче продвигаться вперед.
Посмеиваясь над собой за прежние страхи, Мэлдон отметил, что солнце явно стало садиться. Если повезет, он мог бы добраться до города засветло.
Он заторопился, но все же ошибся в определении расстояния до города, и ночь застала его примерно в миле от цели. Вид светящихся окон ободрял и гнал вперед. А может, это тот самый город, из которого он шел? Если смотреть на них издалека, города так похожи друг на друга! Подгоняемый видом городских огней, он вскоре был уже на окраине. Улицы выглядели опустевшими, хотя были освещены великолепными фонарями. Он решил, что все уже спят. Ближе к центру города стал слышен уличный шум и заметны открытые кафе, люди на бульварах и мчащиеся машины.
Ему показалось, что здесь что-то не так, как бы чего-то не хватает. Но решил не задумываться об этом, поскольку от усталости все может восприниматься иначе. Тем более что днем он, вполне вероятно, мог получить солнечный удар.
Город был ему незнаком, но планировка была вполне прозаической, обычной. Центральная площадь, от которой разбегались главные улицы, ведущие во внешнее кольцо пригородов.
Мэлдон зашел в кафе и заказал ужин. У старика хозяина с лицом гнома были почтительные манеры. Он поставил перед посетителем тарелку с едой, отведя взгляд в сторону. Гость принялся за еду.
Девушка, вошедшая в кафе, окинула взглядом немногие свободные места и остановилась напротив Мэлдона.
— Здесь не занято? — спросила она.
Мэлдон, с набитым ртом, согласно кивнул и махнул вилкой.
Она улыбнулась и грациозно села. Взяла меню и сделала заказ хозяину, который принял его с легким поклоном и поспешил на кухню.