— Знаешь, мне с самого начала твоя байка показалась очень подозрительной. Не бывает такого, чтобы какая-то девчонка просто так набрела на отряд в лесу в пяти днях езды от ближайшего города. Не отправили ли тебя, чтобы найти нас и, допустим, отравить? — проговорил он надменно и многозначительно посмотрел на птицу.
Руки Остьена остановились, он сначала посмотрел на нее, потом перевел взгляд на полукровку.
К горлу Розы вновь подкрался затаенный гнев,
Интересно, скольких деревенских он убил?
но его с легкостью перекрывал страх перед полукровкой. Ему же ничего не стоит просто взять и сломать ей шею, также как ей — глухарю. Роза не сомневалась, что эти на первый взгляд тонкие руки содержат гораздо больше силы, чем у самых больших громил из отряда.
— Я не отравляла глухаря, сэр, — медленно проговорила она, — и я буду есть его вместе с вами.
Кеган внимательно разглядывал ее с головы до пят, раздумывая.
— Попробуешь варево первой, а мы посмотрим на твою реакцию. И чтобы к котлу не подходила, поняла? — подытожил он.
— Поняла.
Он отвернулся и зашагал прочь. Роза повернула голову и по ту сторону костра наткнулась на голубые глаза, внимательно следившие за ней.
Через час в двух котелках уже кипел ароматный суп, в который та женщина с платком на голове, Марфа, добавила какие-то травы. Когда Розе сунули наполненную до краев миску, она поняла насколько сильно проголодалась за весь день. Большую часть она проглотила за минуту, остальное решила есть помедленнее, слушая разговоры.
За пять дней атмосфера среди разбойников смягчилась: тихие шепотки сменились полноценными разговорами, люди стали меньше хмуриться, взгляды перестали быть колючими. Ее пару раз пытались вовлечь в беседу, но она продолжала отмалчиваться.
Деревню Розы никто ни разу обсуждал, будто бы ничего и не было.
Где-то с юга раздался волчий вой. Ему вторило еще с десяток голосов.
Отряд притих. Вой продолжался еще минуту, а потом стало совсем тихо.
— Может, это оборотни? — тихонько спросил Морда, — луна-то полная сегодня.
— Угу, скажи еще бесовы гончие, — ответил Глеб, — их тут отродясь не было. Волки это обыкновенные.
— Ну мало ли… — смутился мужчина с лицом глины, которую долго мяли и резали.
— Вой, который мы слышали, действительно принадлежит обычным волкам, — сказала Марфа, — А бесовы гончие образуются в местах гибели большого количества живых существ. Чтобы появилась приличная стая, необходимо, чтобы умерло около сотни человек в примерно одинаковое время. Или какой-то колдун-неуч провел особо жестокое жертвоприношение нескольких дюжин. Но в этой глуши не было такой массовой резни. До нас.
Разбойники переглянулись, послышались встревоженные шепотки. Кто-то косо посмотрел в сторону рыжего. Роза и сама кинула взгляд на него. А тот продолжал невозмутимо хлебать суп.
Девочка отставила миску в сторону. Ей резко расхотелось есть.
Не для призыва ли этих гончих он приказал своим людям перебить жителей ее деревни?
— А почему неуч? — спросил обычно молчаливый Клинк. На него удивленно сомкнулось несколько пар глаз.
— Неуч, потому что любой, кто получил хоть малейшее образование, знает, что место, где в скором времени умрет какое-то количество людей, обязательно нужно освятить. Поэтому по периметру больниц, тюрем, лобных мест и даже некоторых городов, находящихся, например, рядом с вулканом, регулярно раз в месяц-два проводят обряд освящения. Иначе может повториться ситуация как в Итиннозаки.
Освятили ли они деревню Розы?
— Итиннозаки? — переспросил Кеган, обернувшись, — это тот город на юге, который двадцать лет назад уничтожило сильнейшее за последнюю сотню лет землетрясение? Да-а… Население в сто тысяч человек и почти все погребены заживо, а выживших добили бесовы гончие, которые потом перекинулись еще и на соседние города.
— Говорят, гончих, появившихся тогда, до сих пор можно встретить где-то в глуши, — добавил незнакомый девочке вояка.
— Да, с тех пор все города, у которых присутствует вероятность природных катастроф, обязывают осветиться.
— Тогда получается, что кладбища — это основное место появления гончих? — вновь подал голос светловолосый мальчик, чуть старше Розы.
— Нет. Они появляются именно в тот момент и в том месте, где душа расстается с телом. За своими трупами они не следуют. Даже наоборот — стараются уйти подальше как можно быстрее в поисках жертв, чтобы выместить на них свою боль.
— А как от них защититься? — полюбопытствовал он.