Глава 4
Тухляшка
Когда он увидел две мелькающие между деревьями фигурки, про себя он лишь хмыкнул.
Надо же. Выжила.
Насчет Клинка Тайлор не сомневался, что тот выберется из междоусобицы живым и невредимым, его отец, насколько Калтенг знал, закалял его с детства к боям. Но вот эта девчонка, которую выкинуло из теплого дома совсем недавно, его удивила.
— Стойте! Стойте! — крикнул Клинк, хотя в этом уже не было надобности — все и так остановились вслед за Тайлором и смотрели в их сторону.
— Не кричи так! — прошипели им из отряда, когда они приблизились, — Эти шавки нас услышат.
Они догнали отряд, взъерошенные и напуганные до смерти.
Девчонка обвела взглядом людей, ее взгляд остановился на раненных.
— Дела плохи, — сказала она на выдохе.
— Спасибо, сами мы не поняли этого, — с сарказмом ответил ей Морда, державшийся левой рукой за окровавленный живот, куда его ткнули мечом. Алое пятно медленно растекалось по одежде, капало с ткани.
Они были правы: осталось лишь десять человек из тридцати двух. И только семеро могли самостоятельно стоять на ногах.
А ведь совсем недавно у него было больше сотни людей в подчинении…
— Оплакивать павших будем потом, сейчас главное — самим выбраться живым, — сказал он, и они направились подальше от прошедшей бойни.
Крики людей доносились до них еще очень долго…
Через несколько часов горизонт начал разгораться в рассвете. На небе не было ни облачка, и день обещал быть светлым и теплым.
Люди еще не могли отойти от событий прошедшей ночи, все еще у многих можно было наблюдать подрагивающие руки и угрюмые, задумчивые взгляды. Все постоянно оглядывались назад, хотя оттуда больше ничего не было слышно.
Морда вдруг стал заваливаться набок, но его подхватил Глеб, перекинув его правую руку себе через плечо. Даже в слабом свете поднимающегося солнца лицо раненого мужчины выглядело очень бледным.
— «Их тут отродясь не было», — угрюмо процитировал Морда долговязого мужчину с носом со сливу, — «Волки это обыкновенные».
— Да хватит тебе. Откуда ж мне знать было? — проворчал Глеб.
— Тайлор, — позвал его Остьен. Его интонация очень не понравилась Тайлору, — Начистоту. Зачем мы убили деревенских?
Люди остановились, смотря то на Остьена, то на Тайлора, но взгляды чаще останавливались на последнем.
Маг сжал руку в кулак. Он готовился к этому разговору, не могло же быть такого, чтобы воины так просто простили ему тот приказ… Они же не бездушные марионетки, чтобы убивать людей налево и направо. Но вопрос все равно застал его врасплох.
— Мы же не только ради припасов их убили? — продолжил Остьен.
— Верно, — Тайлор развернулся лицом к своим подчиненным и почти сразу натолкнулся на хмурый взгляд сереньких глаз, — Да, припасы были не единственной целью. Как мы знаем, весь Авглор защищен святым Светом наших церквей, поэтому нам не требуются маги для освящения наших земель. Но деревня, в которой мы… побывали, стояла на самом отшибе, свет от Агранской церкви до нее не доставал. Поэтому ко мне пришла безумная мысль принести жителей в жертву, чтобы восставшие гончие остановили Пименьева.
— Абсолютно безумная идея, — поморщился Кеган, — И если бы не сработало?
— Сработало же, — пожал плечами Тайлор.
Полукровка фыркнул, поджав губы. Ему тоже была неприятна эта тема.
— Мы убили стольких, только чтобы спасти свои собственные задницы? — пробормотал Остьен, — Марфа, ты знала?
— Да, — ответила женщина, коротко кивнув, и добавила, — С самого начала.
Слушая их, Тайлору становилось все поганее и поганее на душе. Стоили ли жизни деревенских, чтобы спасти остатки отряда? Нет. Если бы время обратилось вспять, он бы сделал то же самое? Да. Ради будущего всего Авглора. Да.
Он в последний раз бросил взгляд на девочку, прежде чем приказать воинам двигаться дальше, и словно сквозь глаза, как мысли кружатся и жужжат в ее голове, как стая мух. Тайлор еще раз проклял себя за свое глупое, на эмоциях решение оставить малявку в отряде.
Ничего, — пообещал он себе, — пересечем границу и оставим ее на первом же постоялом дворе.
С нападения Пименьева и появления гончих прошло восемь часов. К удивлению, небо все еще стояло чистым, а из-за крон деревьев начинало выглядывать рассветное солнце. Такое утро, к особой сентиментальности, можно даже назвать теплым, по сравнению с прошедшими дождями. Но было такое ощущение, будто природа набирается силами, прежде чем ударить осенними заморозками.