Он продолжал смотреть на меня, а я - на него. Пепперидж не шевельнулся. Затем дернулся Ломан. Он испустил один из своих вздохов, изображающих его долготерпение, взял с дивана дипломат, встал и, не глядя ни на кого из нас, двинулся между столиков к дверям; глядя ему вслед, я еле сдерживал отвращение, ибо все, чем я занимался с момента моего появления в Сингапуре, ушло впустую, испарилось, включая и шесть жизней - все впустую. Миссия окончена.
Я не представляю, сколько я стоял так, молясь, чтобы Ломан, выйдя отсюда, попал под автобус, чтобы Пепперидж, человек, который в общем-то мне нравился и которого я даже начинал уважать, не загонял бы меня в эту историю, но больше всего я мечтал забраться куда-нибудь и поспать...
- Она по-прежнему не отвечает, сэр. Появился какой-то человек. Флуд.
- Ее нет в Верховном Комиссариате?
- Нет. Они ее не видели.
Что-то, наконец, начало привлекать мое внимание, что-то важное. Но я все пропустил мимо ушей.
- Поищите ее дома. - Это Пепперидж.
- Будет сделано, сэр.
- Вы говорили о Кэти? - это уже я. . Он с непроницаемым лицом посмотрел на меня, а потом на Пеппериджа.
- Да.
- Что случилось?
- Она исчезла.
28. Сделка
- Что она знает?
- Немного.
Ему явно не понравилось, как я осадил его.
- То есть, ее можно списать со счета? ? Ломан замялся.
- Ну... во всяком случае, без нее можно обойтись.
- Итак, что же вы сделаете, если не разыщете ее? Оставите ее на растерзание псам?
Флуд принес нам черного кофе, что было очень кстати, поскольку я держался на пределе сил. Ломан же зевал: пробило час, и на нем сказывалась разность часовых поясов, которые он пересек на реактивном лайнере.
- Я должен, - сказал он, - получить инструкции из Лондона.
- Из Лондона. - Я тоже подумал об этом. - От кого именно в Лондоне?
- От мистера Кродера.
Ах, да, в самом деле. Шеф Службы контроля. Пепперидж в полном изнеможении опустился на диван; на нем лица не было. Последние двадцать четыре часа держали в постоянном напряжении и его, тем более он знал, что ему придется расшифроваться передо мной, когда я лицом к лицу столкнусь с Ломаном.
- Все это начал Кродер? - спросил я у Ломана. - Он был инициатором всей этой операции?
Мне было важно выяснить этот вопрос. В Бюро Кродер шел по одному ранжиру со Святым Духом.
- Да. - Ломан по-прежнему стоял передо мной, плотно сдвинув носки лакированных туфель, в правой руке у него болтался дипломат. - Но мне помнится, что вы сказали, будто вас не заинтересует ровным счетом ничего из моих слов.
Конечно, мои слова его зацепили, я предполагал, что он их мне припомнит, и он их выдал точное том же стиле, какого я и ждал: "Мне помнится", о.. Господи!
Естественно, я не обратил на его реакцию внимания.
- Когда ее видели в последний раз?
- Она оставила офис, - Пепперидж, - утром, вскоре после десяти. То есть вчера утром. И с тех пор Я пытаюсь связаться с ней, потому что мистер Ломан хочет выслушать ее отчет.
- Какой отчет?
- Самый обычный. Рутина.
Еще лучше. Чин из Лондона свалился как снег на голову и, конечно же, ему нужен личный отчет всех полевых работников.
- Квиллер, - тут же подал он голос. - Поскольку вы готовы выслушать меня, я хотел бы задать вам пару вопросов.
- Ну?
- Вы не станете отрицать тот непреложный факт, что, скорее всего, Маккоркдейл захвачена людьми Шоды в качестве заложника, которого можно обменять на вас. И поскольку вы знаете намного больше, чем она, поскольку вы единственное препятствие на пути замысла Шоды поставить дыбом всю Юго-Восточную Азию, я хотел бы задать следующий вопрос: если противная сторона выйдет с вами на контакт и предложит освободить Маккоркдейл в обмен на вас, каково будет ваше решение?
Он склонил голову, глядя на меня сверху с напряженным вниманием, ожидая ответа. Краем глаза я видел, что Пепперидж в таком же состоянии. Откуда-то донеслось слабое журчание, и левое полушарие сразу же определило его источник: кофеварка, оставленная Флудом на мраморном столике.
- Я приму предложение, - ответил я. Пепперидж втянул воздух сквозь стиснутые зубы.
- То есть, вы отдадите себя в руки противника? - хладнокровно уточнил Ломан.
У меня нет выбора. Если откажусь, они начнут пытать ее, дав мне знать об этом, и в конце концов они, не раздумывая, прикончат ее.
- Она так много значит для вас?
- Не в этом дело. Я знаком с ней всего несколько дней. Но она женщина.
Наконец в нем прорвалось нетерпение: он бросил дипломат на диван и резким движением засунул руки в карманы пиджака, выставив наружу большие пальцы.
- Вам не кажется, что вы несколько старомодны в своих воззрениях?
- Нет, не кажется. - Я шагнул к этому вылощенному типу, и он невольно отступил от меня. - И придет время, когда мои взгляды займут подобающее им место.
Он внимательно посмотрел на меня, словно впервые увидел, и наконец сел в кресло, перестав маячить передо мной.
"Паршивая романтичность", - как мне показалось, .пробормотал он сквозь зубы.. Подняв глаза, вслух Ломан спросил:
- А что, по вашему мнению, сделает с вами Шода, когда вы попадетесь ей в руки?
- Отвинтит голову.
- После чего ничто не помешает ей приступить к своим замыслам и разжечь войну в Юго-Восточной Азии. И вы считаете, что такое развитие событий менее важно, чем жизнь одной женщины?
- Совершенно верно. Пепперидж только развел руками.
- Ну, старина, ты... - но, увидев выражение моего лица, заткнулся и лишь пожал плечами.
- Это ваше последнее слово? - спросил Ломан.
- Да.
- Значит, если мы получим послание от Шоды через Верховный Комиссариат или через таиландское посольство, что Маккоркдейл в их руках и они предлагают обмен, мы просто передадим им вас?
- Да. Но, если удача нам улыбнется, до этого не дойдет. - Я повернулся к Пеппериджу: ? Ее видели в десять часов вчерашнего утра - куда она направилась?
- Похоже, этого никто не знает.
- Она уехала на машине?
- Один из служащих сказал, что она взяла велорикшу.
- Ваши предположения?
- Вполне возможно, что она получила записку, в которой вы просите ее о встрече и предупреждаете, чтобы она никому не задавала никаких вопросов. Из-за Кишнара она очень беспокоилась о вас.
- Вы знаете, что на Сайбу-стрит у Шоды есть дом?
- Да. А откуда вы-то знаете об этом?
- Сайако сказала. Вот оттуда я и начну. Я уже был на полпути к дверям, когда меня окликнул Ломан.
- Квиллер!
В голосе его звучала резкая требовательность, которая остановила меня.
- Я хотел бы предложить вам сделку.
- Что?
- Сделку. - Он подошел ко мне. - Я отдаю должное вашим способностям, но прикиньте - сколько у вас шансов найти Маккоркдейл, вытащить ее живой и самому не попасться в руки Шоды?
- Немного.
- Согласен. Я бы даже сказал, что у вас нет ни одного шанса. Но мои возможности значительно превышают ваши, поскольку за спиной у меня Бюро.
- В этом деле не нужна массовая поддержка; с ним может справиться только один человек. Я...
- Войти в дом Шоды.
- Нет. Включиться в операцию - в этом-то все и дело.
- Мы можем окружить дом полицейскими. Мы можем...
- И что это даст?
- Как только мы выясним, что Маккоркдейл там, мы сможем...
- Ох, бросьте. Ломан. Шода неприкасаема на политическом уровне, и вы это знаете. В противном случае, мы бы давно уже с ней справились.
Он подошел ко мне вплотную.
- Если вы попытаетесь сами спасти Маккоркдейл, то мы окажемся почти на грани провала, Квиллер. Вы спасете одну жизнь - а мы расплатимся сотнями.