Покосившийся ржавый павильон автобусной остановки. Сухой угол. Парень заполз под спасительную крышу, свернулся калачиком на грязной бетонной площадке и провалился в полусон-полузабытьё.
А потом снова запищал игрушечный мобильник в детской ручонке.
* * *
Телефон верещал, не умолкая. Макс с трудом разлепил словно намагниченные веки, уставился на ангела.
- Почему ты сухая? - еле выдавил он.
- Потому что этот дождь для тебя, - ответило создание, - Возьми трубку.
- Это же просто игрушка.
- Тогда и на небе ясно.
Максим протянул ладонь, и детская ручонка бережно вложила в неё трубку. Телефон смолк, словно только и ждал прикосновения Макса.
- Алло, - сказал Макс неуверенно.
- Максим? Это Вера, привет! - обрадовано зажурчал мобильник, - Ты меня слышишь?
- Да... но...
- Ты меня помнишь, Макс?
Максим молчал. Конечно, помнил. Веерка, одноклассница, самый близкий друг, симпатичная кареглазая задира с вечной стрижкой "под мальчика", весёлая проказница и неутомимая выдумщица...
- Макс! Что ты молчишь?
Парень беспомощно посмотрел на ангела. Как сказать человеку по ту сторону телефона, что... не стало Веры два года назад. Лейкоз или что-то вроде...
- Макса-такса! Ты будешь говорить? - сердился девичий голосок.
Он решился.
- Вера... А ты где?
- Я в больнице, вот выписываюсь, а встретить некому. Дай, думаю, позвоню лучшему другу... Ты заберёшь меня?
Бред... Нет Веры, это какая-то ошибка. Хоть Максим и не был на её похоронах, но быть такого не может.
- Ты меня ни с кем не путаешь? - ляпнул глупо.
- Максимов!!! Ну хорош дурачиться! Ты приедешь? Я тебя не видела... сказать, сколько?
Это не Вера, нет. Если Вера, то она должна знать...
- Скажи, что мы с тобой в девять лет закопали в песочнице под дубом в детсаду?
- Цилиндр из-под леденцов, - в голосе удивление.
- А что в нём было?
Только Вера могла знать... Она хранила этот детский секрет... Хранит?
- Твой рисунок. И моё пластмассовое колечко с треснувшим камушком.
Стало жарко. Не смотря на мокрую одежду и бушующую вокруг стихию. Макс стиснул трубку так, что хрустнули пальцы.
- Вера, ты же умерла, - произнёс чужим самому себе голосом.
Молчание.
- Верка, я не верю в то, что это ты, извини.
- Это я. Приезжай за мной, убедишься, - и с мольбой: - Я жива, Макс.
Максим хотел сказать, что видел, как плакала в день похорон Веркина мама, помнит цветы на асфальте у подъезда, помнит каждое слово, сказанное учительницей в классе за три дня до...
- Макс, возвращайся, - прошептала трубка, - пожалуйста...
Парень опустил руку с телефоном. Повернулся к ангелу. Безмятежное детское личико, румяные щёчки, солнечного блеска кудряшки.
- Что происходит? - спросил Максим, - Ты же знаешь. Объясни мне.
- Это твой город, - ответило создание звенящим голоском, - И люди в нём твои. Твои, Макс.
- Не понимаю, - пробормотал Максим беспомощно, - О чём ты?
- Забыл, - грустно констатировал ангел, - Ты просто всё забыл.
- Что забыл?
Ангел протянул ему старенький цилиндрик из-под леденцов.
- Погоди открывать сразу. Подумай, стоит ли тебе вспоминать. Ты можешь вернуться - и всё будет как прежде. Если откроешь - всё будет так, как было до того.
Макс нервно сглотнул. Стало страшно.
- А Вера?
- Ты её держишь. Сейчас ты можешь всё.
- Это сон? Где правда?
- Правда в этой коробочке, Максим.
Минутное колебание. Протянул ладонь:
- Дай.
В руки лёг свёрнутый вчетверо потемневший бумажный листок. Макс развернул его. Детский рисунок - дом, мальчик, бабушка, карусель за их спинами и улыбающиеся лица прохожих. Снизу подпись чужим женским почерком: "Мой город. Максимов Максим, 7 лет".
* * *
...- Врёшь ты всё. Нет у тебя никакой бабушки. Ты ничейный, - важно зашептал толстый Витька, - У меня вот мама есть, она пьёт. А ты вообще ничейный, мне Марьпална сказала.
- Чейный я! - чуть не заплакал Макся, - у меня бабушка есть! И мы живём в большом доме, на самом вышнем этаже! Там голуби на балконе, а во дворе карусель! И бабушка любит меня, и плюшки даёт не по праздникам, а каждый день! У нас ещё кошка есть - рыжая... и машинки... и самолёт не сломанный, и книжки - целый шкаф мой! И штаны у меня синие с карманами как у Толика...
Максимка говорил, говорил, отчаянно складывая из обрывочков случайно виденного своё собственное счастье, и отчаянно верил... Полоска света из приоткрытой двери детдомовской спальни проходила через пришпиленный кнопками на спинку кроватки рисунок, которым маленький Максим гордился: лист бумаги вмещал и его, и бабушку, и волшебную карусель, и целый город, где все любили маленького сироту и улыбались друг другу...
- Меня бабушка заберёт... - бормотал малыш, всхлипывая от жалости к самому себе, - Ты дурак, вот и не веришь. А она меня заберёт к себе... Я её нарисовал и она есть... она за мной придёт... Это ты ничейный, а не я...
Наутро мальчика искал весь детдом. Куда он мог подеваться, никто так и не смог сообразить. Обыскали каждый уголок, каждый закуток, заявили в милицию, но так и не нашли.
...- Доброе утро, Макся! - услышал малыш сквозь сон, - Солнышко встало, а ты всё спишь... Вставай, внучок! Завтрак заждался!
- Бабушка... - не открывая глаз, улыбнулся Максимка и втянул носишкой аромат свежих плюшек, - А мы сегодня пойдём кататься на карусели?..
* * *
- Теперь ты всё знаешь, Максим. Только зачем тебе это было нужно - знание?..
Ангел тихо растаял в воздухе.
- Верка!!! - испуганно заорал Макс в телефонную трубку.
Мобильник молчал - бесполезная пластмассовая игрушка. Максим отшвырнул его прочь, вылетел из-под навеса. В город, вернуться немедленно...
Дождя не было. Хлюпала под ногами сырая земля. Далеко впереди на огромном - от края до края - экране, натянутом между двумя столбами, виднелся нарисованный детской рукой город. Дорога убегала из-под ног остолбеневшего Макса и терялась там, где виднелась нарисованная на полотне белая арка - городские ворота.
С полотна медленно стекала краска, смешивая небо, дома, кошек, автобусы, деревья, автомобили, неработающие фонтаны, булочную на углу, проект стадиона и серую пыль дорог...
14.09.04 - 3.10.05г.