— Пожалуйста, больше не надо, — попросила Мэри.
— Моя история подходит к концу, — сказал Харгрейв. — Грааль хотел, чтобы я рассказал вам о моем знакомстве с генералом Лопесом в те дни, когда он был молодым горячим капитаном, настроенным весьма идеалистически. Несколько недель Лагримас оставалась в руках либералов, а затем Лопес во главе эскадрона кавалеристов перешел через горы и прорвался к ней.
— Вы часто его видели в то время?
— Да, я часто его видел.
— Он произвел на вас сильное впечатление?
— Да, он произвел сильное впечатление, потому что был не только храбрым, но еще и великодушным.
При Лопесе в деревне не появлялись карательные отряды. Они пришли позже.
Харгрейв бросил взгляд на Мэри.
— Как-нибудь в другой раз я расскажу вам, что сделали с вожаком разбойников, когда его поймали.
— Вы считаете, он изменился? Я имею в виду Лопеса.
— Да, он изменился. Обстоятельства оказались сильнее его.
— Я с вами но согласен, — сказал Уильямс. — Я только что имел дело непосредственно с генералом Лопесом. Не буду касаться сути нашего разговора, поскольку он носил конфиденциальный характер, но общение с генералом убедило меня в его самоотверженности, в преданности интересам страны, а также в его гуманности.
Где-то в глубине дома зазвонил телефон.
— Это, наверно, Арана, — сказал Уильямс жене.
Его долго не было, и в конце концов Мэри пошла за ним. Он только что положил трубку. Взглянув ему в лицо, она все поняла.
— Арана звонил?
— Да, — ответил Уильямс. Приблизившись к жене и понизив голос, он добавил:
— Случилось несчастье.
— Только не говори мне, что мальчик умер, — сказала она.
— К сожалению, умер, — сказал Уильямс. — Просто не представляю, как это могло произойти. Не знаю, что и подумать.
Глава 5
— У нас есть для вас новости, — сказал инженер. — Вертолеты, которые вы просили, сегодня будут выгружены в Буэнавентуре. Парочка чудесных вертолетов.
Слегка выпятив живот, он улыбнулся, точно банковский служащий, желающий убедить клиента в том, что кредит предоставлен из личной симпатии, а выгоды банка тут ни при чем.
— Мне кажется, экипажи тоже прибыли, — добавил инженер.
«Зачем он говорит „мне кажется“, когда знает точно?» — подумал генерал.
— Завтра рейсовым самолетом из Боготы прибудут двое советников. Могу я попросить, чтобы в иммиграционном бюро к ним отнеслись, как к простым туристам? Пожалуйста, не надо никаких спецпроверок. Мы надеялись, что сможем выделить большее число советников. Но, похоже, они сейчас просто нарасхват, — улыбнулся инженер.
Все трое рассмеялись, показывая своим видом, что понимают друг друга и разделяют общее неприязненное отношение к советникам.
Инженер с довольным видом сложил руки на животе. Лицо его светилось радостью.
— Что касается организации курса обучения, то здесь нам удалось в конце концов не только добиться полного согласия вашего министерства обороны, но и заручиться его помощью. Наконец-то посольство сделало полезное дело. Даже очень полезное. Сначала, когда мы предлагали указать на карте районы, над которыми следует совершить поисковые полеты, никто нз ваших об этом и слышать не хотел.
Он отпил хереса, чуть поморщившись от лекарственного привкуса.
— В конце концов все вышло даже лучше, чем мы ожидали.
Отвернувшись, генерал нежно, словно арфист к струнам, прикоснулся пальцами к инкрустированному столику из черного дерева.
— Сколько времени займет подготовка машин к полетам?
— Несколько часов. К утру они уже могут быть здесь, на летном поле. Если только вы не сочтете, что их появление преждевременно раскроет наши карты.
— Да, — сказал генерал. — Я считаю, в Лос-Ремсдиосе их видеть не должны.
В разговор вступил геолог. Он держался строже и проще, чем его несколько фамильярный коллега, и нравился генералу гораздо больше.
— Вторая новость менее приятна, — сказал геолог. — Банда партизан, о которой мы говорили ранее, уже в пути. Они намерены обосноваться в вашем департаменте. Где-то между Лос-Ремедиосом и границей.
— В таком случае вертолеты подоспели вовремя.
— Действия партизан в сельской местности могут совпасть со вспышкой активности городских террористов.