Рис. 11.5. Угрожающая гримаса самца павиана-бабуина.
На примере павианов и других приматов, живущих в составе крупных объединений, нетрудно видеть, что само по себе увеличение численности коллектива совсем не обязательно должно приводить к усилению кооперации между его членами. Разумеется, группировка, состоящая из внушительного числа индивидов, при прочих равных условиях должна быть более жизнеспособной и имеет все шансы просуществовать гораздо дольше, чем скромная по величине семейная ячейка, включающая в себя десяток-полтора особей. Тем не менее читатель, вероятно, скорее отдаст предпочтение гиеновой собаке, а не павиану-бабуину, если попытается сопоставить их по степени соответствия нашим интуитивным представлениям о самой сути социального образа жизни.
И в самом деле, хотя разделение труда, лежащее в основе любых проявлений кооперации и сотрудничества, находится у африканских диких собак на начальных стадиях своего становления, стадные приматы наподобие павианов или макаков продвинулись в этом направлении, пожалуй, еще в меньшей степени.
Значит ли все это, что в коллективах животных не действует тот принцип, который провозгласил Э. Дюркгейм, размышляя о путях развития человеческого общества? «Разделение труда, — пишет он, — развивается прямо пропорционально объему и плотности общества, и если оно (разделение труда — Е. П.) прогрессирует непрерывно в процессе социального развития, то потому, что общества становятся постоянно более плотными и, как правило, более объемистыми». Но что имел в виду ученый, говоря о «плотности» общества? Поясняя свою мысль, он приводит пример возникновения городов — этих центров предельной концентрации населения. Даже если не принимать во внимание процесс постоянного притока в города сельских жителей, сам по себе прирост населения горожан, совершенно несклонных покидать свое насиженное место, должен в короткое время привести к тому, что Э. Дюркгейм называет уплотнением, или сжатием «социальной массы».
Чудо природы — голый землекоп
Можем ли мы представить себе нечто подобное каменным джунглям города в жизни дикой природы? Первое, что приходит в голову — это инженерные сооружения муравьев и термитов с их многоэтажной системой улиц и переходов, по которым непрерывно движутся мириады крошечных тружеников, с наделено защищенными складами провианта, с помещениями, предназначенными для выращивания молоди и для выполнения множества других задач. Еще лет тридцать тому назад никому и в голову не приходило, что формы коллективизма, во многом напоминающие систему взаимоотношений и самообеспечения в гнезде муравьев или в термитнике, возможны на нашей планете за пределами удивительного мира социальных насекомых. Сама мысль, что общины, включающие в себя десятки и даже сотни особей, чья совместная кооперативная деятельность регулируется строгой табелью о рангах и эффективным разделением труда, могут существовать у млекопитающих (за исключением, разумеется, человека), показалась бы в то время попросту абсурдной. И все же такая мысль была высказана.
Американский зоолог Р. Эликсендер предположил, что общины того типа, что существую!1 у термитов, могли бы возникнуть у некоего гипотетического вида млекопитающих, если бы этот вид существовал в определенных специфических условиях. А самое главное условие — это осуществляемый тем или иным способом запрет на систематическую свободную эмиграцию индивидов из растущего коллектива. Иными словами, должны существовать какие-то внешние преграды на пути стремления молодежи покидать группировку, где они выросли, и искать счастья на стороне. Мы помним, что именно эмиграция молодняка — это один из главных факторов, сдерживающих поступательный рост численности коммун, кланов, прайдов и прочих семейных общин у всех известных нам птиц и млекопитающих. Коль скоро такая эмиграция будет прекращена или, по крайней мере, очень сильно ограничена, община станет не только многочисленной, но и «уплотненной» в социальном смысле.
Понятно, что возможность появления самых надежных — физических преград, способных воспрепятствовать выселению части особей, проще всего ожидать, если семья с самого начала обосновывается в неком замкнутом пространстве, например, в подземном убежище. Таким образом, как полагал Р. Эликсендер, возможного кандидата на роль млекопитающего с замашками термита следовало бы искать среди обитателей подземелий. Но при этом необходимо было иметь в виду еще два немаловажных обстоятельства. Во-первых, наши гипотетические животные могли бы существовать лишь при устойчивом изобилии корма, достаточного, чтобы гарантировать безбедное существование множества этих существ, объединенных в составе сплоченной общины. И во-вторых, речь могла идти лишь о таких запасах пропитания, которые были бы компактными, сконцентрированными на малой площади и доступными членам группировки, плененным в своем замкнутом подземном мирке.