И ты позволила ему! — укоряла Ан себя сейчас. Не пытаясь остановить его, не пытаясь вырваться, легко сдалась и начала танцевать; тело ее двигалось в унисон с партнером, подчиняясь ритмам музыки.
Но Грэгори не пускал меня! Не могла же я устроить скандал? Я не знала, что делать, и потому позволила ему продолжать, попыталась Анабель оправдаться перед собой. И всегда-то она не признает собственной вины, как что: «Я не виновата. Я не хотела, чтобы это случилось; я не знала, что делать». А правда состояла в том, что Анабель, стоя в дверном проеме и наблюдая за танцующими, страстно желала оказаться среди них, чтобы отдаться этому жаркому, страстному ритму. Она ощущала его всей кожей, чувствовала, как танец будоражит кровь, чувственный и одновременно пугающий.
— Ого! Ты молодчина, настоящая молодчина! — воскликнул Грэгори через пару минут, чуть отстранившись, чтобы взглянуть на партнершу, но продолжая крепко обнимать ее за талию. Потом неожиданно наклонился и поцеловал девушку.
Это был легкий, ни к чему не обязывающий поцелуй, теплый и дружеский, но уже секундой позже появился Бен и оттащил Ан от племянника. Рука жениха жестко сжимала запястье девушки, на лице застыло ледяное выражение.
— Извините, что приходится прерывать вас в самый разгар веселья, — бросил он, холодно улыбаясь одними губами, — но важные гости уходят и хотели бы попрощаться с тобой.
Он даже не взглянул на Грэгори, а тот и не пытался возразить. Бен увел невесту. Анабель, и так-то не слишком спокойная в тот вечер, почувствовала, что нервы ее на пределе.
Разве она не знала, что неизбежно последует наказание? Девушка не могла предположить, чего ждать от этого властного человека, но понимала — он в ярости, такой ярости, что мурашки бежали по телу.
Ан больше не отходила от жениха и избегала встречаться с Грэгори глазами. Девушка едва перекинулась парой слов с остальными гостями, разве что кто-нибудь обращался непосредственно к ней, тут уж хочешь не хочешь, а разговор надо поддержать.
Бен повез невесту домой. Стало чуть легче, когда Ан поняла, что он трезв как стеклышко. Кроме двух бокалов шампанского за ужином Бен ничего больше не пил. Да она, собственно, никогда и не видела его подвыпившим. Бен как-то сказал, что в молодости увлекался спиртным, но резко бросил, осознав, как он выразился, «пагубность бесцельной траты жизни». Теперь позволял себе разве что пару бокалов хорошего вина за ужином или чуть-чуть бренди с кофе.
Жених настоял на том, чтобы проводить ее до двери дома, как он обычно делал, объясняя это тем, что Лондон не такой уж безопасный город. Хотя где нынче в мире остались безопасные города? Анабель пришлось признать, что она испытывала облегчение всякий раз, когда Бен провожал ее до дверей квартиры, включал свет и заглядывал в каждую комнату, прежде чем пожелать спокойной ночи и удалиться.
Он никогда не делал попыток остаться, что вначале немного удивляло девушку. Она даже опасалась — или, может быть, ждала? — что когда-нибудь будет по-другому. Но нет, Бен никогда не пытался затащить ее в постель, никогда не спрашивал разрешения остаться на ночь. Может быть, именно по этой причине она позволила себе расслабиться и довериться ему, позволила втянуть себя в эту авантюру с помолвкой и чуть не вышла за этого человека замуж.
Обычно Бен, легко поцеловав ее на сон грядущий, быстро уходил, но не в ту ночь. Он захлопнул за собой дверь, и от этого звука Ан вздрогнула, испуганно взглянув на жениха.
Он сбросил свой роскошный пиджак и швырнул его на стул, пристально глядя на девушку.
Дрожа всем телом, она стала пятиться, но недостаточно быстро. Мужчина схватил ее за плечи и притянул к себе. Его имя застряло у Ан в горле; она была настолько испугана тем, как Бен на нее смотрел, что не могла даже закричать. Глядела на него и мотала головой из стороны в сторону, тщетно пытаясь выдавить хоть звук и высвободиться из этих цепких, жестких рук.
Взгляд жениха был устремлен на ее рот. Девушка почувствовала, что губы ее запылали, как будто он уже целует их. Он встряхнул ее так, что Ан потеряла равновесие и невольно прижалась к нему всем телом. Казалось, что мужчина вибрирует от сдерживаемой страсти. Анабель хотелось закричать. Рука Бена пробежала по ее телу, но не просто касаясь, а как бы уже владея им. Это было неспешное чувственное исследование, от которого загорался огонь в тех местах, до которых Бен дотронулся, — горло, плечи, груди, бедра и самое средоточие ее женской сути. Именно в этот момент Анабель затряслась с головы до ног и побледнела как полотно.
Смущенная интимной лаской, девушка издала судорожный долгий выдох, в это мгновение Бен наклонил голову и кончиком языка дотронулся до ее рта, скользя по его изгибам и проникая между полуоткрытых губ. Всего несколько секунд поцелуй оставался нежным и мягким, но вдруг все изменилось. В мужчине разгорелась страсть, и он стал целовать Ан с таким натиском и нетерпением, что голова ее откинулась назад, тело выгнулось и прижалось к мужскому торсу, повторяя все его изгибы.