Леж Юрий. Бегство
И сон повис на потолке
И распластался.
В.Высоцкий
Сизый сигаретный дым густыми волнами подымался к потолку, смешиваясь там с белизной побелки. И мнилась в причудливом переплетении дымных струй жуткая бесконечная холмистая степь, отравленная рукотворными ядами, мертвая, покрытая ссохшимся бурьяном, останками мертвых деревьев, изрытая оврагами, пересохшими руслами умерших ручьев…
Неподалеку от заброшенного коттеджного поселка, возле разрушенной до фундамента когда-то кирпичной добротной будки охранников, дребезжа разгоряченным металлом, остановился вездеход. Машина старой военной модели в давние, теперь почти забытые времена была переделана для мирных, ну, или почти мирных нужд, об этом свидетельствовала старательно затертая временем и человеческими руками, но кое-где местами все равно проступающая надпись на борту «Лаборатория». Лобовое, пуленепробиваемое стекло когда-то широкое, во всю кабину, теперь было практически полностью закрыто снаружи самодельными бронезаслонками. И сейчас сидящий за рычагами гусеничной машины мужчина в прорезиненном балахоне химической защиты и респиратором на лице попытался хоть что-то разглядеть в узкую щель, но сделать это было затруднительно. «Не стреляют в нас, и то хорошо», — устало подумал мужчина, поворачиваясь всем телом к задней стенке кабины. Когда-то на ней было подвешено переговорное устройство, но теперь от него осталось лишь несколько разноцветных проводков, скрученных в маленький веселый узелок. Кто-то варварски вырвал едва ли не с корнем это устройство, наверное, возмущенный наличием даже следов хай-тека в кабине. Да и не особо нужно оно было, последние годы за рычагами машины предпочитали сидеть в защитных костюмах и противогазах или — вот — в респираторах, а попробуй внятно поболтать из-под резиновой маски.
Мужчина резко ударил пару раз по металлической стенке, потом переждал несколько секунд и повторил сигнал для находившихся в бывшем десантном, а теперь жилом отсеке вездехода. В этот момент начиналась самая опасная и неприятная часть их сегодняшней жизни. Кто-то должен был выйти наружу, проверить местность на наличие отравляющих веществ и уровня радиации, оглядеться на предмет возможных неприятных соседей. А потом уже дать сигнал остальным: останавливаться ли на отдых или как можно скорее уезжать с опасного места. И как же часто в последние месяцы тот, кто первым покидал вездеход, навсегда оставался на сухой, мертвой земле. Водитель добавил обороты двигателя и с силой выжал кнопку «турбонаддув» на панели управления. Теперь внутри жилого отсека на несколько минут повысится давление воздуха и можно будет выйти наружу без риска запустить внутрь вредные вещества.
Сидящий в кабине не мог видеть, кто выходит из жилого блока, он и сам-то факт выхода заметил лишь по слабому колебанию корпуса вездехода, когда за вышедшим с силой захлопнули герметичную дверцу. А вышедшего наружу обычно звали Павлом, под плохое настроение «лабораторной крысой», а под хорошее — разведчиком. Неуклюжий, неповоротливый в спецкостюме и противогазе Павел отошел подальше от вездехода, старательно пригибаясь и непрерывно крутя головой, что бы захватить хоть краем глаза окружающее пространство. Не то, что бы это поведение могло помощь при наличии засады, но хоть немного успокаивало душу разведчика.
Вот и сейчас, убедившись, что никто не собирается нападать на него прямо сейчас, Павел установил на относительно ровном участке земли небольшой металлический чемоданчик, извлек из него на вид простой велосипедный насос, окрашенный в защитный цвет, и кучу различных пробирок. С трудом справляясь с хрупкими, миниатюрными стекляшками большими и неудобными рукавицами химзащитного костюма, Павел поочередно вставлял их в специальное гнездо насоса и прокачивал через пробирки воздух. Конечно, стопроцентной гарантии отсутствия вредных веществ в воздухе такой способ не давал, не на всякую отраву были в запасе реагенты, да и срок хранения многих из них истек давным-давно, но относительное чувство безопасности создавал. А всего несколько месяцев назад хитрый чемоданчик помог людям избежать серьезных неприятностей, когда вездеход остановился во вполне мирной и спокойной на первый взгляд лощинке, набитой, как оказалось отравой чуть не до самых краев. То ли когда-то здесь разорвалась химическая бомба, напитав землю на долгие десятилетия вперед ядом, то ли какая природная флюктуация заставила всю окружную дрянь сползтись именно в эту лощинку, но невольные путешественники бежали оттуда, как черт от ладана. Хотя никто из них не помнил уже подлинного значения этого выражения.