На этом заседание руководителей было закончено. Все девятеро встали со своих мест и медленно направились к выходу.
— Одну минуту! — резко выкрикнул Домграф-Швач. — А два лаборанта?
Остальные руководители лагеря нерешительно остановились. Некоторые из них вышли в коридор, несколько человек опустились в кресла.
Вот тут все и началось.
Первым выстрелил Зильберман.
Фишер успел только вскрикнуть до того, как верхняя часть его туловища превратилась в радиоактивный пепел.
Зильберман опустился на колено и выстрелил в Тейта, но промахнулся. Тейт отпрыгнул в сторону и выхватил пистолет.
Даниэльс сумел уклониться от смертоносного луча, направленного Лануаром. Вместо Даниэльса луч сжег первый ряд кресел.
Лануар прижался к стене, укрываясь в дыму, заполнившем комнату. Впереди мелькнула чья-то фигура, он поднял пистолет и выстрелил.
Человек, в которого целился Лануар, упал на бок и послал в его сторону ответный луч. Лануар рухнул на пол, как воздушный шар, из которого выпустили газ. Зильберман, а это был он, поспешил дальше.
Сидя за столом, Домграф-Швач лихорадочно искал спасительную кнопку. В ту секунду, когда палец нащупал ее, смертоносный луч, посланный Портбейном, снес ему верхнюю часть головы. Безжизненное тело замерло, и гидравлический механизм вознес его в безопасное убежище.
— Сюда! — закричал Портбейн, перекрывая своим голосом громкое шипение лучевых пистолетов.
— Я здесь, Тейт!
Едва он прокричал это, как в его сторону метнулся огненный луч. Половина стены за спиной Портбейна с грохотом рухнула, превратившись в раскаленные каменные обломки и пылающие щепки. Он и Тейт бросились к одному из запасных выходов. Позади них оставшиеся в бункере открыли огонь.
Хорстоковски ринулся в погоню первым. Он проскользнул через наполовину открытую — из-за сожженного замка — дверь и, увидев, что впереди по коридору бегут двое, выстрелил. Один из бегущих споткнулся, второй подхватил его под мышки и потащил за собой. В отличие от Хорстоковского Даниэльс оказался более метким стрелком: едва Тейт и Портбейн появились на поверхности, он сумел прикончить того из них, кто был выше ростом.
Пробежав по инерции еще несколько шагов, Портбейн рухнул лицом вниз на землю.
— Куда они делись? — прохрипел Зильберман, вылезая на поверхность. Его правая рука была оторвана выстрелом Лануара.
— Я прикончил одного из них, — сказал Даниэльс, подойдя вместе с О’Кифом к распростертому на земле телу.
— Это — Портбейн. Значит, в живых остался Тейт. Итак, мы покончили с тремя из четверых. Не так уж плохо, если учесть, что у нас почти не было времени на подготовку этой операции.
— Тейт весьма хитер, — произнес Зильберман, тяжело дыша. — Думаю, он давно работал не на нас.
Он оглянулся по сторонам. Солдаты, возвращавшиеся к бункеру после отражения газовой атаки, подбежали к ним. К месту, где произошла перестрелка, устремились лучи прожекторов. Где-то вдалеке завыла сирена.
— Где же он укрылся? — спросил Даниэльс.
— Укрыться здесь можно только в болоте.
О’Киф осторожно вышел на улицу и пошел вдоль нее. Остальные последовали за ним.
— Ты первым понял, что нас водят за нос, — сказал Хорстоковски, обращаясь к Зильберману. — Даже я сначала поверил в чистоту эксперимента. Лишь позднее до меня дошло, что эти четверо договорились провести нас.
— Если уж быть откровенным, — признался Зильберман, — я не думал, что их окажется четверо. Я был уверен, что среди нас есть агент Терры, но не подозревал, что их столько… К тому же я не мог подумать, что Лануар…
— А я всегда был уверен, что Лануар — шпион, — громко заявил О’Киф. — Результаты эксперимента ничуть не удивили меня. Эти четверо выдали себя, подтасовав полученные результаты.
Зильберман подозвал к себе группу солдат.
— Найдите Тейта и приведите его сюда. Он где-то в болоте, недалеко от границы лагеря.
Солдаты отправились выполнять приказ. Их лица выражали недоумение и полное непонимание происходящего.
Отовсюду доносились раскаты колоколов громкого боя. Люди метались между домами. Лагерь был похож на растревоженный муравейник.
— На других мирах, — устало сказал Даниэльс, — действительно, проводили подобные эксперименты, но они были «чистые». Но наши враги знали, что образец «Б» имеет положительный анализ, а вместо этого умышленно признали положительным анализ образца «А».
— Да, они понимали, что мы оценим как позитивный образец «Б», — сказал О’Киф, — поскольку именно он был взят с места газовой атаки. Им оставалось только сделать свои результаты противоположными нашим. В итоге якобы нашла подтверждение теория Лануара о нашем заболевании паранойей. Именно поэтому Портбейн и предложил этот эксперимент.
— Ну конечно! — воскликнул Даниэльс. — Ведь это Лануар нашел магнитные ленты. Наверняка, Фишер и он спрятали их заранее в разрушенном корабле, а Портбейн уговорил нас согласиться на эксперимент.
— Но зачем им все это понадобилось? — внезапно спросил Зильберман. — Почему им необходимо было убедить нас в том, что мы — параноики?
— А ты еще не понял? — фыркнул О’Киф. — Разве не очевидно, что они пытались заставить всех нас сдаться властям на Фомальгауте IV, где нас тут же заперли бы в психиатрическую больницу. Естественно, обезьянолюди с Терры лезут из кожи вон, чтобы уничтожить расу, которой суждено занять их место. Но мы, конечно, не собираемся сдаваться. А эта четверка вела себя очень хитро — я едва не поверил им. Когда на экране появились результаты эксперимента и стало ясно, что голоса разделились — пять к четырем, — у меня возникли сомнения. Лишь теперь мне стало ясно, как ловко была придумана эта ловушка!
Хорстоковски внимательно осмотрел свой пистолет.
— Нужно найти Тейта и выжать из него все сведения, касающиеся их замыслов. Тогда нам все станет совершенно ясно.
— Тебе что, требуются дополнительные доказательства? — удивился Даниэльс.
— Нет, конечно. Я уверен в их предательстве. И все-таки мне хотелось бы, чтобы Тейт признал это.
— Думаю, мы не сумеем отыскать Тейта, — сказал О’Киф. — Сейчас он по всей видимости уже достиг расположения вражеских войск. Сидит где-нибудь в кают-компании огромного межпланетного крейсера и докладывает о случившемся начальству с Терры. Готов биться об заклад, что пока мы тут теряем время, они перебрасывают к линии фронта тяжелые орудия и ударные войска.
— Нам нужно срочно приступить к делу! — воскликнул Даниэльс. — Мы приведем в порядок корабль и загрузим его термоядерными бомбами. Сначала уничтожим их базы на нашей планете, а затем перенесем боевые действия на их территорию. Несколько рейдов на планеты Солнечной системы научат их не вмешиваться в наши дела.
Хорстоковски ухмыльнулся.
— Это будет нелегко: мы против всей Галактики. Однако я уверен, что победа окажется за нами. Каждый из нас стоит миллиона этих обезьянолюдей.
Тейт, дрожа всем телом, лежал среди зарослей посреди болота. Ослизлые, холодные стебли растений касались его тела. Воздух над поверхностью болота был полон ядовитых насекомых.
Тейт покрылся вонючей болотной слизью с головы до пят. Одежда его была порвана, пистолет — последняя слабая надежда на спасение — потерян во время бегства. Правое плечо нестерпимо болело и не шевелилась рука. Скорее всего, была сломана кость. Но Тейт был настолько потрясен произошедшим и напуган, что это сейчас не занимало его. Он лежал, уткнувшись лицом в жидкий ил и закрыв глаза.
Тейт знал, что обречен. Никто не смог бы выжить в болоте. Слабым взмахом руки он ударил по насекомому, которое ползло по его шее. Едва он разделался с этой тварью, как почувствовал боль, словно от ожога — это на его руку вползла гигантская болотная улитка.
Тейт застонал и замер. До его слуха донесся грозный шум лагеря. Сначала он не понял, что там происходит, но через несколько мгновений ему все стало ясно — и Тейт зарыдал.
Первый этап наступления на Терру начался.
Филип Дик
Золотой человек
— Ну и пекло! У вас здесь всегда так? — приторно улыбаясь, спросил полный мужчина средних лет. На нем были изрядно помятый серый костюм, несвежая белая рубашка, промокшая от пота; галстук-бабочка и панама. Судя по виду и манере держаться, он был коммивояжером, и поэтому можно было предположить, что теперь в кафе воцарится более оживленная атмосфера.