Впрочем, пока что никто из посетителей не шелохнулся, лишь спустя некоторое время разомлевшая от жары официантка сонно пробормотала:
— Только летом.
Коммивояжер не спеша закурил и все с той же сладкой улыбкой на рыхлом лице огляделся.
В дальнем углу, наполовину скрытые от посторонних глаз стенами обветшалой кабинки, сидели парень и девушка. Они были настолько поглощены друг другом, что не замечали окружающих.
Двое рабочих, сидя за покосившимся столиком, увлеченно расправлялись с гороховым супом и булочками.
Сухощавый загорелый фермер невозмутимо потягивал виски, прислонясь к буфетной стойке.
Пожилой бизнесмен в голубом костюме и при карманных часах просматривал утренние газеты, и это, видимо, было для него делом весьма серьезным.
Таксист с крысиным выражением на смуглом лице пил кофе.
Дама, зашедшая в кафе дать отдых утомленным ногам, отложила в сторону многочисленные сумки с покупками и блаженно откинулась на спинку стула.
Комивояжер оперся локтем о буфетную стойку и обратился к сидевшему рядом бизнесмену:
— Эй, любезный, интересно было бы узнать, как называется ваш городок?
— Волиат Крик, — не отрывая глаз от газеты, буркнул бизнесмен.
На какое-то время коммивояжер успокоился и тихо потягивал свою кока-колу, небрежно зажав между толстыми белыми пальцами сигарету. Затем он извлек из внутреннего кармана пиджака кожаный бумажник и озабоченно начал перебирать его содержимое: открытки, банкноты, исписанные клочки бумаги, билетные корешки и иной хлам, пока наконец не отыскал понадобившуюся ему фотографию.
На снимке была изображена обнаженная женщина лет тридцати — тридцати пяти с миловидным лицом и восемью небольшими упругими грудями.
Коммивояжер взглянул на снимок, хихикнул и вновь сделал попытку завязать разговор:
— Вот, взгляните-ка, — он бросил карточку на буфетную стойку.
Бизнесмен не отрывался от газеты.
— Да вы только посмотрите сюда, — коммивояжер толкнул соседа локтем.
Тот скользнул глазами по снимку и брезгливо поморщился:
— Да я такое уже видел, и не раз, — бизнесмен вновь уткнулся в газету.
Коммивояжер ничем не выказал досады, тем более, что от его внимания не укрылось, с каким любопытством старик-фермер посматривает в их сторону.
Продолжая добродушно улыбаться, коммивояжер протянул карточку фермеру.
— Что скажешь, папаша? Нравится? Лакомый кусочек, не так ли?
Фермер, не спеша, рассмотрел снимок, зачем-то перевернул, так же внимательно изучил засаленный оборот, вновь взглянул на лицевую сторону и отшвырнул. Скользнув по буфетной стойке, фотография упала на замызганный пол изображением вверх.
Коммивояжер поспешил поднять ее и заботливо, почти нежно, вложил обратно в бумажник.
Официантка, наконец-то пробудившаяся ото сна, теперь не без интереса поглядывала в его сторону.
— А как вам эта ошибка природы? — подмигнул ей коммивояжер.
Официантка пожала плечами.
— Ничего особенного. Я и не то видела, когда жила под Денвертом. Всяких уродов там целая колония.
— Именно там и сделан этот снимок. В Денвертском трудовом лагере ЦУБ.
— А разве там еще кто-то живет? — изумленно приподнял брови фермер.
— Шутите? — коммивояжер хрипло рассмеялся. — Конечно, нет.
Посетители кафе стали понемногу втягиваться в разговор. Даже молодые люди в кабинке, слегка отстранившись друг от друга, внимательно наблюдали за происходящим у буфетной стойки.
— В прошлом году возле Сан-Диего я видел забавного парня, — сообщил фермер. — Представьте, у него были крылья, как у летучей мыши. Просто невероятно: из спины торчат голые кости, а на них — кожаные перепонки.
В разговор вступил таксист:
— Бывает и хуже! На выставке в Детройте я видел человека с двумя головами.
— Неужели живого? — удивилась официантка.
— Да уж… Усыпленного.
— Представьте, на уроке социологии нам крутили целый фильм об этих тварях, — не утерпел юноша. — Каких только нет! И крылатые, и большеголовые, и с наростами, как у насекомых…
— Самые мерзкие жили в Англии, — перебил юношу бизнесмен. — Они скрывались в угольных шахтах и обнаружены были только в прошлом году. Почти сто особей, — он сокрушенно покачал головой. — Лет семьдесят они там плодились и размножались… Потомки беженцев, что спустились под землю еще в годы войны.
— В Швеции, я слышала, обнаружили новый вид, — блеснула своими познаниями официантка. — Говорят, они могут контролировать мысли на расстоянии. К счастью, их оказалось немного: всего одна пара, и ЦУБ без труда их прихлопнуло.
— Почти как новозеландский вид, — изрек один из рабочих. — Те тоже читали мысли.
— Читать и контролировать — разные вещи, — возразил бизнесмен. — Когда я слышу о чем-нибудь подобном, то даже рад, что у нас есть Центральное Управление Безопасности.
— А были и такие, что передвигали предметы взглядом, — сказал старик-фермер. — Это явление называется телекинез. Так вот, их нашли в Сибири сразу после войны. Слава Богу, советское ЦУБ не подвело. Теперь о них никто и не помнит…
— А я вот помню, — возразил бизнесмен. — Когда их обнаружили, я был еще ребенком. Это были первые дивы, о которых я услышал. Отец тогда созвал всю семью и рассказал нам о них… А после этого ЦУБ обследовало каждого человека и поставило на руке клеймо, — он не без гордости поднял худую узловатую руку. — Моему клейму уже шестой десяток.
— Теперь осматривают младенцев, — поежилась официантка. — В Сан-Франциско в этом месяце обнаружили дива. Это первый за последние несколько лет. А ведь думали, что там с ними покончено…
— Но согласитесь, их становится все меньше и меньше, — вставил таксист. — Сан-Франциско ведь не слишком пострадал. Не как другие города — Детройт, например.
— В Детройте до сих пор рождается десять — пятнадцать тварей в год, — сообщил юноша. — Там заражены все пруды. А люди купаются в них.
— Как он выглядел? — спросил коммивояжер. — Ну этот, из Сан-Франциско?
Официантка пожала плечами.
— Ничего особенного. Без ступней. Горбун. С огромными глазами.
— Ночной тип, — определил коммивояжер.
— И, представляете, его прятала мать! Этому диву уже шел четвертый год. Мать упросила доктора подделать свидетельство ЦУБ. А он — старый друг семьи, отказать не смог, ну вы и сами все понимаете…
Коммивояжер допил кока-колу и, рассеянно вертя в пальцах сигарету, прислушивался к разговору. Юноша, наклонившись к девушке, что-то говорил без умолку, видимо, пытаясь поразить ее своей эрудицией. Самые старшие из присутствующих — фермер и бизнесмен, усевшись рядом, предались воспоминаниям о тяготах жизни в конце Войны и в годы первого Десятилетнего Плана Реконструкции, принятого сразу же после заключения мира. Таксист и рабочий забавляли друг друга невероятными историями, главными героями которых, разумеется, были дивы.
Чтобы привлечь внимание к себе, коммивояжер кашлянул и громко сказал, обращаясь к официантке:
— Надо думать, что появление того урода в Сан-Франциско наделало и здесь немало шума. Еще бы, ведь совсем под боком…
— И не вспоминайте, — согласилась официантка.
— Хотя… Этот берег Залива по странной случайности почти не пострадал, — продолжал свою линию коммивояжер. — Уж здесь-то уродов не было, верно?
— Да, не было, — официантка, стараясь не встречаться взглядом с незнакомцем, торопливо собирала со стойки грязную посуду. Спустя некоторое время она твердо добавила: — Ни одного во всей округе.
— И все же не верится, — продолжал допытываться коммивояжер. — Неужели по эту сторону Залива — ни одного дива?
— Ни одного, — отрезала официантка и скрылась за дверью, ведущей в кухню.
Звук ее голоса — резкий и хрипловатый — заставил фермера и бизнесмена прервать разговор. Они с недоумением оглянулись.