Он вернулся домой и ждал ее возвращения. Короткий знак рукой показал ей, что он хочет поговорить с ней в полном уединении. Они отправились на прогулку.
Сначала он сообщил ей о Хелене и оставленной записке. Пока Иветта находилась в радостно-возбужденном состоянии и размышляла, каковы теперь их дальнейшие планы, Жюль поведал ей о кровавом преступлении Пайаса Нева.
— Не могу поверить, — прошептала она побелевшими губами.
— Я не стал бы лгать.
— Я знаю. Просто… я знаю Пайаса. Или, по крайней мере, думала, что знаю. Никогда не поверила бы, что он способен на нечто подобное… Может, это убийство совершил кто-то другой, а он просто случайно наткнулся на тело Карнери, как и ты?
Жюль откашлялся.
— Ну, предположим, что так. Тогда что он делал на этой темной узкой улочке? И потом — выражение, которое я увидел на его лице в каюте Карнери… Один шанс из биллиона, но держать пари я бы не стал.
Иветта опустила голову.
— Ты прав, как всегда. Я знала с той первой встречи на корабле, что что-то не так между Пайасом и Карнери. Тон Пайаса менялся, когда он говорил о Карнери. А Карнери совсем не обращал на него внимания:
— Она замотала головой. — Пайас, почему, почему, почему?! Почему ты сделал это? Почему все должно было случиться так, как случилось?
Жюль положил руку сестре на плечо.
— Боюсь, я не могу тебе этого объяснить.
— В прошлом месяце мне исполнилось тридцать, и все еще, как говорят, без каких-либо «перспектив». Ты должен признать, что это довольно необычно для нашей семьи. Большинство наших женщин выходят замуж и уже имеют большие семьи в этом возрасте.
— Но даже для нашей семьи ты не совсем обычная. Любая женщина может иметь мужа и детей; но кто из них мог спасать Империю, как это неоднократно делала ты?
Иветта посмотрела на него, улыбнувшись сквозь слезы.
— У тебя привычка, братец, придавать деловой характер самым интимным разговорам. Конечно, ты прав: у меня есть дела поважнее. Пора ими заняться.
Ее глаза высохли, голос стал твердым. Она снова стала Иветтой д'Аламбер, лучшим агентом Службы Имперской Безопасности — профессионалом высочайшего класса. Пайас Нев был если не забыт, то, по крайней мере, оттеснен в дальний уголок ее мозга, где мог оставаться до тех пор, пока не появится время для более детального осмысления происшедшего.
— Как я понимаю, — продолжала она, — сегодня в семь вечера мы сидим в Кафе Бичвуд. Если Хелена не позвонит, значит, еще не нашла записку, и мы придем туда завтра.
— Верно. Если она не позвонит в течение трех вечеров подряд, мы проверим ее квартиру и попытаемся предпринять что-нибудь еще. Хотя я не думаю, что она не найдет мою записку — она умная девушка.
— Но ты учти, что за каждым ее шагом следят два «хвоста» и, вероятно, в ее доме больше электронных игрушек, чем мог придумать самый сумасшедший изобретатель.
— Возможно, она знает, что за ней следят, но пока не считает нужным избавиться от них. Иветта покачала головой.
— Можешь называть это предчувствием, но думаю, ситуация не такова. Вспомни, у Хелены хорошая подготовка, но полностью отсутствует практический опыт. Она ввязалась в это дело, потому что хотела показать всем, что может справиться с работой. Готова биться об заклад, что она настолько уверовала в свою непогрешимость, что даже и помыслить не может, что ее выследили. Ты сказал, что эти «хвосты» довольно опытные, а Хелена подсознательно просто не хочет видеть их.
— Она узнает о них, когда получит мою записку; я совершенно определенно написал ей обо всем.
— Бедняжка, для нее это будет ударом. Но я думаю, она выдержит его. Только бы нам найти способ выбраться отсюда. Мы были настолько поглощены ее поисками, что фактически не имели возможности изучить обстановку.
— Возможно, она поможет нам в этом. Она здесь уже несколько недель. Ей должно быть что-нибудь известно о расписании прилета и отлета кораблей, о том, как организовано дело, и тому подобное. С ее информацией и нашей дьявольской ловкостью мы горы свернем.
— Ты не страдаешь от избытка скромности, не находишь? Итак, мы обедаем сегодня в Кафе Бичвуд и надеемся получить в семь часов «ошибочный» звонок.
В половине седьмого они были в ресторане и заказали обед, потребовав кабинет поближе к общественному аппарату связи. Без пяти семь Иветта встала из-за стола и подошла к аппарату. Она держалась непринужденно и не смотрела на свои часики в кольце. Минуты ползли медленно.
Ровно в семь аппарат зазвонил. Иветта дала ему позвенеть несколько секунд, подняла трубку, проверив, что кнопка визуальной передачи выключена, и сказала: