Поскольку именно д-р Рустин стоял у истоков создания роботов, д'Аламберы для начала сосредоточили все свое внимание на его деятельности за последние несколько лет. Было установлено, что он без всякой видимой цели совершил ряд поездок сюда, на планету Меллисанда. Они выяснили, что его частенько видели в компании гангстерской верхушки планеты. Выяснилось, что на Меллисанде вскоре должно было состояться крупное сборище крестных отцов местной мафии — прекрасная возможность накрыть всех подозреваемых разом. Вот почему эти двое оказались здесь в эту ночь.
Двое деплейниан приступили к тщательному осмотру связанных пленников. Иветта первой заметила крошечные украшения у двух из них кристаллики интегральных схем на золотых цепочках.
— Взгляни-ка на это, — позвала она брата. — Я припоминаю, что герцог Федор и д-р Рустин носили подобные кулоны.
Жюль внимательно осмотрел безделушки.
— Ты права, — сказал он. — Похоже, мы вышли на след. Возможно, это нечто вроде опознавательного знака или знака принадлежности к некоему братству. Что бы это ни было, ясно одно — мы должны сосредоточить все наши усилия на этих двоих. Им нитробарб, остальным детразин.
Иветта кивнула, достала из сумочки на поясе препараты и начала готовить их для инъекции. Оба состава являлись разновидностями сыворотки правды; детразин был распространен более широко, хотя человек, обладающий сильной волей, мог противостоять его действию. Нитробарбу, самому мощному из известных человеку препаратов правды, противостоять было невозможно. Под его воздействием никто не мог лгать, но его главный недостаток состоял в том, что в пятидесяти процентах случаев он приводил к смерти. Это побочное действие вынудило объявить нитробарб вне закона. Даже владение им считалось серьезным преступлением, что, конечно, не останавливало людей от его использования.
Нитробарб начинал действовать через двадцать минут. Пока же Жюль и Иветта решили допросить тех, которым ввели быстродействующий детразин. Все, что они говорили, писалось на миниатюрный магнитофон. Агенты Службы перетрясли немало грязного белья, но информация, представлявшая для них наибольший интерес, была довольно скудной. Некоторые из этих людей были знакомы с Рустином, имели с ним беседы на светских раутах, но либо ничего не знали о заговоре, к которому невольно примкнули, либо в мозгу у них стояли гипноблоки, взломать которые детразин не мог.
Но вот к допросу были готовы главные подозреваемые. Медленно и терпеливо Иветта выясняла все, что эти двое знали о заговоре. Информация обнадежила и в то же время расстроила д'Аламберов.
Оба знали о программе изготовления роботов, но смогли рассказать только о четырех изготовленных роботах, один из которых был уже уничтожен. Из прочих трех двое были женщинами и один мужчиной. Мужчина и одна из женщин были похожи на уроженцев планеты с большой силой тяжести, подобной ДеПлейну, но, судя по всему, не дублировали ни одного из д'Аламберов. Жюль и Иветта облегченно вздохнули; у них синхронно возникла мысль о том, что было бы, если б их личности были раскрыты, и их тайно подменили. К счастью, этого не случилось.
Ни один из получивших дозу нитробарба не знал, что сталось с роботами после их изготовления, и Жюлю с Иветтой предстояло начать все сначала.
Допрашиваемые одинаково мало знали о самом заговоре. Они получали распоряжения не от Рустика, который имел примерно их уровень компетентности, а от некой Леди А. Они встречались с ней всего лишь раз и описали ее, как женщину необычайно красивую, но холодную. Ее приказания поступали от случая к случаю и предписывали им сделать то или иное, что, как им казалось, не имело особого смысла; но все понимали, что должны выполнять приказания в точности — за это им хорошо платили.
Да, подтвердили они, золотые кулоны с кристалликами интегральных схем — опознавательный знак заговорщиков. Нет, они не в курсе, возглавляла ли Леди А весь заговор или нет. Д-р Рустин говорил о ком-то еще, от кого он получал указания и кого называл «О». Д'Аламберам не удалось получить еще какой-нибудь информации на этот счет, и они не смогли установить точно, ссылался доктор на своего господина — герцога Федора — или еще на какую-то фигуру в иерархии заговорщиков.
Полученная информация представлялась ничтожной и все же она имела определенную ценность, а потому можно, было считать рейд успешным.
— Потребуется еще много подобных вылазок, прежде чем мы наткнемся на что-то действительно стоящее, — со вздохом сказала Иветта.