Женские замерзшие пальцы аккуратно перебирали густые кудри, путаясь и касаясь теплой кожи. Его голова покоилась на грейнджеровской груди, а крепкие руки нежно обвивали талию и бедра, оглаживая незатейливыми движениями. Гермиона ощущала тяжесть его тела, с наслаждением вбирая аромат мужского парфюма. На этот раз не было месту страсти и похоти, это не к месту.
Они провели не один час за выяснением обстоятельств и правды, сначала на повышенных тонах, а затем умиротворенных и согласных со словами друг друга.
После Теодор просил ей показать это место. Говорил, что нашел комнату несколько дней назад, в одном из ответвлений подземелий Слизерина. По отделке и обустройству помещения сообразила, что когда-то спальня использовалась для жилища старост, но, по-видимому, не столь комфортному для такой должности, учитывая все изменения Хогвартса и его магии.
Нотт подлавливал девушку по несколько раз в день. Сначала она даже кричала от испуга, но выслушивать его объяснения не хотела, а после, свыкнувшись с его настойчивостью, приняла во внимание. Разумеется, достаточно выкрикнув обидных нареканий в его адрес.
— Ты, мерзкий прихвостень своих дружков, после всего, что мне наговорил, еще смеешь приближаться ко мне?! Думаешь, я должна тебя снова слушать? Хочешь меня опять одурачить, а затем насмехаться на виду у всех?! — ее лицо, уже больше нескольких минут искажалось в гримасе злости и нетерпимости; ладони так и рвались отлупить юношу по всем мягким местам, а ноги постоянно метались от одного угла к другому.
— Злись, кричи, делай все, что облегчит твою обиду, но только прости меня! — Взмолился Тео, бросаясь в ее сторону и захватывая в крепкие объятия, откуда Грейнджер сразу же стала вырываться, царапая ногтями. — Я же говорю, моей воли в твоем унижении не было, я не мог поступить иначе. Если простишь меня, на этот раз, обещаю, никто и никогда не узнает о нас. Я буду молчаливее мертвеца. И видом не покажу своей заинтересованности к тебе. Дай мне все рассказать как есть.
Он отчаянно сдерживал ее рвущуюся пытливость, до боли прислоняя к своему телу. Гладил по макушке, укладывая свой подбородок сверху и шепча извинения. Гермиона боролась еще с несколько мгновений, но потеряв все рвение, поникла, расслабленно упав в его хватку. Слезам воли тогда не дала, не захотела показаться уязвленной настолько сильно.
После долгих минут ласковых поглаживаний мужской ладони по ее вздымающейся спине, он повел Грейнджер к кровати, подхватывая на свои руки. А когда парень мягко уложил ее голову в изгиб локтя, приближая к своему торсу и поцеловав в лоб, принялся снова согревать своими объятиями. Гермиона же с трепетом принимала его ласку, постепенно успокаивая вскипевшее нутро.
Все, что он делал, оказалась неожиданным подарком, который она не допускала в свои мысли, желая лишь отпустить и забыть этого юношу.
Но вот, они лежат вдвоем, где теперь девушка поглаживала его тело и растворялась в тепле хватки Тео. Грейнджер поняла, что все оказалось на своем месте — так, как она сама же и мечтала. Сейчас перемалывала на языке правду, что он ей недавно объявил, с болью осознавая некоторую обреченность.
«— Когда я был немного младше и более не сдержанным в своих утехах, мы заключили с Дафной шутливый обет. Пойми меня, я тогда думал, что навсегда таким останусь, вечно взбалмошным, сумасбродным и не привязанным к обязательствам. Дафна схожа с моим поведением, такой же была. Оба из богатейших семей, любимцы своих родителей, что позволяли абсолютно все. Вот только я влюбился, потеряв рассудок, а она всё оставалась прежней.
Обет же заключался в споре, длиною во всю жизнь. Мы обязались потакать желаниям друг друга. Если она попросит о шалости, я буду должен ее выполнить. Также и в ее сторону. Что-то вроде маггловской игры в слабо-не слабо. Желания ничем не ограничивались, полная вседозволенность. Мне это даже нравилось — потакать ей, а затем указывать на более отъявленные поступки. Кто окажется смелее, кто будет более безумным?
Но после того, как обратил на тебя все свое внимание, как заглянул в твои наивные глаза, что горели полной отдачей, я в полной мере пожалел об обете. А когда мы с тобой провели первые ночи в том старом поместье, то вовсе проклял себя за тот поступок.
— И как же ты тогда собираешься поддерживать связь со мной? Разве получится скрывать все?
— Если ты имеешь ввиду друзей, то смогу. Многого им не известно… Разве, что Блейз. Он по одному моему взгляду понимает даже настроение. А если поймет он, то поймет и Дафна. Он просто врать не умеет.
— Да, уж…
— Я сделаю все, чтобы они не узнали. Вида не дам о причастности к тебе, клянусь.
— Может я очередное твое увлечение, только ты еще этого не понял…
— Нет! Я уверен, это не так. Чувств, что испытываю, когда ты рядом..их не описать словами. Такого я еще не ощущал. Это что-то сродни первому полету на метле, первому взмаху палочки.»
Она уповала сейчас на его способности ко лжи, ведь не желала, чтобы такой прекрасный момент мог когда-то закончиться. Гермиона хотела только приумножить мгновения близости и единения с Тео. Хотя-бы, почувствовать какого это, любить и быть любимой.
Еще до того, как встретиться с Ноттом в этом месте, она рассказывала Джинни о его рвении, о разговоре с Забини, о том, как все по-новому. Ее чувства.
Поведала о расхожести с эмоциями, что испытывала во времена, когда за ней ухаживал Виктор Крам. Схоже обстояли дела и с Роном. Хоть она и испытывала детскую привязанность к нему, теплые чувства дружбы, но первый раз с ним не оказался и близок к тому, что ощутила с Тео. Джинни тогда лишь с сожалеющей улыбкой ухмыльнулась, напомнив об осторожности. Уизли Теодору не доверяла от слова совсем.
Хотелось не брать во внимание ее переживания, а только наслаждаться настоящим, полностью отдавшись своим чувствам. Теперь, когда время изменилось вместе с порядками, когда она ощутила смерть на своем языке, терпеть что-либо не оставалось смысла, лишь брать свое, не оставляя места для сомнений.
***
На рождественские выходные Грейнджер не поехала. Предполагалось, что их она проведет в семействе Уизли, а окунаться в суматоху этой семьи, да и к тому же, объясняться перед мальчишками точно не было желания. Поэтому она решила остаться в Хогвартсе, но, дабы сохранить секретность и не допустить в слухи о студентах, что также проведут выходные, и себя, Гермиона до последнего не открывала секрет даже Джинни.
В один из прекраснейших вечеров в их месте, она слегка намекнула именно Тео. Он же, обрадовавшись всем тем будущим дням с возлюбленной, сам постарался скрыть свои намерения на Рождество.
Так наступил первый день, затем и второй, упиваясь свободе и страсти во всех возможных уголках замка. Наслаждаясь похотью, что излучал Теодор, и временем, что он дарил. А на сам праздник Тео пригласил ее в то поместье, где они провели первые наслажденные ночи.
Взяв с собой свою привычную бисерную сумочку, Грейнджер уложила все необходимое и отправилась по пустым коридорам, скорее спускаясь к главному выходу. Они с Ноттом договорились встретиться у ворот, чтобы отправиться в Хогсмид, а оттуда через порт-ключ переместиться в графство Нортумберленд.
Выскакивая на безжалостный декабрьский ветер и снег, что лип к волосам, она сразу же врезалась в крепкую фигуру Тео, что уже ожидал. Перекинувшись взглядом, она последовала вперед, помня о необходимости к скрытности, ловя за собой звук его шагов. Ощутив дуновение магии, а затем и согревающие чары на своей одежде, она растянулась в широкий шарф, пряча застенчивую улыбку.
Таким образом, дойдя до необходимого трактира и зайдя в проулок между ним, она обернулась в ожидании Нотта. Не прошло и минуты, как он с удовлетворенной заговорческой гримасой подобрался к ней, крепко обнимая и оставляя на губах долгий теплый поцелуй.