Она положила пальцы на его сжатые кулаки, пытаясь успокоить мальчишку и объяснится.
— Помнишь, я тебе рассказывала о своем прошлом? — она уловила его мимолетную заинтересованность. — Так вот, чтобы сделать то, чего я так сильно боялась, мне нужно найти одну знакомую. Я ведь до этого никогда тебя ни о чем не просила, а ты сразу такие выводы строишь.
Когда Хэл поднял виноватый взгляд, она постаралась принять самый обиженный и уязвленный вид, что когда-либо был ей знаком, тут же расслабляя хватку на его пальцах и медленно возвращая ладони к себе. Это сработало мгновенно. Хоть Грейнджер редко манипулировала парнишкой, пусть и в своих исключительно важных целях, но тяжесть от этого ложилась так, словно она его пытала подобными ухищрениями.
Отбросив все мысли на задний план и сосредоточившись на настоящей цели визита в преступное логово, она жеманно и слишком громко отпила дымящийся напиток, выглядывая из-под ресниц.
Снова сработало, поэтому юноша чуть ли не лег на маленький столик, вытягивая к ней свои руки, принимаясь тянуть каждую гласную:
— Ну-у Гермиона. Прости меня, пожалуйста. Я не подумал…
— Теперь тебе не придется об этом беспокоится, — она бросила последний измученный взгляд и начала потихоньку подниматься.
Хэл быстро сообразил, подскакивая на месте и заключая ее в свои объятия.
— Гермио-о-на-а, прости-и. Я помогу тебе, спрашивай все, что нужно…
— Правда? — она подняла веки, показывая, как ему казалось, внезапно всплывшие искорки надежды.
— Да-да, правда-правда. — Вся эта сцена выглядела крайне странно, учитывая его рост, телосложение и голос, свойственные парням за двадцать. Но Гермиона знала, что вся нежность является последствием ее доброты, заботы и поддержки, которую она оказывала неопытному мальчику, когда тот в ней нуждался. — И ты не перестанешь меня навещать?
— Если ты сбежишь со мной, то мы сможем общаться хоть каждый день! — она поддела его, мягко щелкая по его аккуратному носику.
— Ты вечно так говоришь, — пробубнил Хэл, — ну же, с чем тебе там нужна помощь?
***
— Я все думала, когда же ты явишься. — она крутила между пальцев длинный черный локон, который упорно не подчинялся, постоянно спадая на шелковую ткань халата.
— Я на столько предсказуема? — равнодушно ответила ей Гермиона, пряча ледяные ладони в карманах плаща.
— Для девушки, которую когда-то сломили, ты должна хотеть мести. Поэтому да, Грейнджер, предсказуема. — Паркинсон отвернулась, жестом указывая идти за собой. — Пойдем, а то твои клацающие зубы сведут меня. Горячий напиток, да место у камина, и я расскажу все, что тебе будет интересно.
Они молчали, так и не привыкнув к обществу друг друга. Когда жасминовый чай еще грел изнутри, а ноги, протянутые к очагу, наконец перестали дрожать от недавнего дождя, Пэнси протянула тарелку с уже другим видом печенья. Гермиона без задней мысли приняла ее в свои руки, даже не задумываясь о прошлом, где эта брюнетка оказалась провокатором ее тайных желаний. Чуть позже.
— Я не собираюсь мстить ей, — Гермиона разрезала глухим голосом повисшую между ними тишину. — Хотела, но лишь мимолетно.
— Тогда как ты это называешь? Что это, если не месть? — Пэнс изменилась, она это заметила еще с порога. Голос холодный и безэмоциональный, так наверное и случается, с теми кто когда-то страдал. На лице маска спокойствия, но вот искусанные губы и фаланги пальцев со сдернутой кожицей возле ногтей, говорили все за себя.
— Не ради себя иду на это… К тому же, ты так и не знаешь меня, поэтому не суди.
— О, Мерлин, — выдохнула Паркинсон, — Грейнджер, ты что, хочешь убить Дафну из-за Тео? Чтобы освободить его от Непреложного обета, да?
Гермиона взметнула рассерженный взгляд, пальцы принялись выстукивать заевший ритм. Вглядывалась в болотно-зеленые глаза напротив, боясь найти в них подтверждение своих страхов.
— Послушай. Тебе не стоит убивать кого-то ради Тео…
— Я уже убивала. И если не из-за Тео, так ради денег, — встряла Гермиона.
— Нет, ты продолжай дальше делать это ради денег, репутации, работы..вообще плевать на причину, но только не из-за Тео. Пойми уже наконец, это касается только его и Дафны. Они устроили все эти проблемы, и не тебе их разгребать. Пускай пожинают плоды своих “трудов”, тем более Тео. Ты достаточно настрадалась из-за его глупости.
— Так говоришь, будто есть чего бояться. Думаешь, Гринграсс меня к эшафоту подведет? Она имеет такой большой вес во всем этом?
— Дело совсем не в этом. Если уж и собралась убивать кого-то, бери ответственность и саму причину только из себя и за себя. А если считаешь этот поступок жестом добра и помощи, предназначающийся Теодору, то лучше вообще не начинай. Ты опять окунешься в дерьмо, собранное руками Тео, замечу, что специально для тебя. “Поможешь” ему, после чего он поплачется на твоем плече, ну или обласкает как следует, а потом снова воткнет в твою спину самый ядовитый нож.
Грейнджер закатила глаза на такую высокозаботливую речь, припоминая одну рыжую бестию, что раньше не уставала твердить теми же словами. На лице заиграла легкая улыбка, от чего Пэнси недоумевающе скосила уголки бровей.
— Просто скажи мне где искать треклятую Гринграсс. — Гермиона отставила пустую чашку на край журнального столика, тут же поднимаясь с нагретого места. — И раз тебе не нравится исход событий, то я исчезну так же, как и появилась.
— Я не это имела ввиду, — тонкие пальцы накрыли глаза, растирая переносицу от раздражения, — не..
— Не начинай, Паркинсон, — снова перебила ее Гермиона, — повторюсь, мы с тобой подругами никогда не были, не тебе меня переубеждать. И, замечу, это твои всепросящие слова помогли мне решиться на связь с Ноттом.
Она замолчала всего на секунду. Только для того, чтобы понаблюдать за реакцией. Непонимание, затем смятение. И вот оно — сожаление. Обостренное чувство вины.
— Если бы тогда, пять лет назад, ты не завела меня в заброшенный кабинет, чтобы поговорить о новой пассии Теодора, я бы может никогда и не обратила внимания на него. Не позволила бы себе влюбиться в такого, как он. Именно твоя тирада о «новом Тео» и «на этот раз все не так» подтолкнула меня к нему. Поэтому, если хочешь отплатить мне за свои наивные заблуждения, то будь добра, расскажи все Гринграсс. Увлечения, деятельность, кто ее гости, чем она живет. И самое главное — где она сейчас находится.
Она закончила на одном дыхании, прерывисто дыша через раздувающиеся ноздри. Ладонь уже тянется к палочке, прикрепленной к бедру. Ведь все методы хороши. Пэнси это моментально заметила, поэтому подняла раскрытые ладони, внутренней стороной к ней. На ее лице только сейчас появилось хоть какое-то выражение эмоций. Расширенные глаза с немигающим взглядом. На ее виске пульсировала венка, слишком заметная даже на расстоянии двух футов.
Гермиона сглотнула скопившуюся слюну, еще больше нахмуриваясь. Надеялась, что весь ее вид — глубочайшей злости и обвинения в сторону слизеринки, смогут подтолкнуть ее мысли в правильное русло.
— Ты ведь знаешь. После того, как ты спасла мою жизнь, я не причиню тебе вреда. Тебе не понадобится палочка, я и так все расскажу. Еще у дверей сообщила тебе в этом.
***
Как только дом вдовы Саливан оказался позади, Гермиона сразу же позволила себе расслабиться, вынимая из внутреннего кармана помятую пачку «Бланк»{?}[Популярная среди магов марка сигарет, волшебная. Выдумана мной.] и быстро закуривая. Проливной дождь уже не бился о плечи, так словно старался нанести физический вред. Теперь небо красовалось своей пустотой, увенчанное лишь одиноким огненным шаром. Вот только беснующийся ветер не хотел покидать этот остров. Так всегда бывало в этом месте, резкая смена погоды, вечные ветра и глубокое одиночество. Она понимала выбор Пэнси. Когда тебя пытается достать общественность, дабы разузнать подробности самоубийства супруга, дом в самом далеком уголке Исландии окажется наилучшим убежищем.