Вожак, Пангур, предложил Мати стать главным над кошками Крессиды, но тот отказался. Мати хотел другого — быть просто одной из уличных кошек. Пангур согласился с ним, но некоторых смущало присутствие Мати; они по-прежнему не понимали, как с ним обращаться и что это значит — быть Тигровым котом.
Взгляд Мати устремился к пустой части рыночной площади. За людской толпой виднелся старый запертый ларек, где прежде жила Джесс. Она была домашней кошкой, заблудившейся случайно, — потеряшкой. И она не походила на одичавших кошек. Они были независимыми, всегда жили только среди своих, никогда никем не обладали, то есть не дарили покой и утешение человеку в обмен на еду и жилище. Они не были «владельцами».
Но Джесс была другой. У нее имелся некий старый человек, и однажды она вернулась к нему. Мати знал, что это правильно, ведь Джесс была связана с тем человеком, который нуждался в ее заботе. И все равно Мати скучал по своей подруге. С грустью он вспомнил ее хорошенькую пеструю мордочку и внимательные зеленые глаза.
Мати пошел к парку, где однажды встретился с мудрой старой кошкой, шалианкой по имени Этелелдра. С тех пор он много раз искал ее и дуплистый дуб, в котором она жила, но напрасно. Даже теперь, проведя уже несколько лун на рыночной площади, Мати не мог понять, куда она исчезла. Ему очень хотелось поговорить с ней о своих недавних путешествиях по миру кошачьих духов. Он видел во Фьянее ужасные картины — древнюю битву между племенами кошек; поражение армии Тигровых; смертельную атаку кота с мордой Сюзерена… Реальными ли были эти видения? Могли ли они быть неким зловещим знаком, предупреждением от добрых духов о том, что в темных глубинах полусна прячется некая опасность? Были ли это осколки реальной истории, кусочки далекого прошлого?
Мысли Мати обратились к трем опорам кошачьего существования: инстинкту, суждению и духу. Он знал, что эти опоры выросли из врожденной мудрости и вели всех кошек, пусть даже большинство из них и не слышали ничего такого. Именно благодаря своему знанию опор Мати победил Мифоса, убийцу, присланного Сюзереном. Но что произошло с самим Сюзереном? А что, если главный вожак где-то неподалеку? Мати на мгновение замер, вспомнив великую битву, которую видел во Фьянее. Тот кот в долине был похож на Сюзерена… Мышцы Мати напряглись при этой мысли, он содрогнулся.
— Мяя-ааа-ууу! — взвыл позади чей-то голос, и Мати подскочил в воздух, мгновенно распушив шерсть.
Черно-белый кот-подросток прыгнул ему на спину и опрокинул на землю. Тигровый оказался прижатым к траве.
— Сдавайся, слабак! — прошипел Домино.
— Ни за что! — крикнул Мати.
Он вывернулся из-под Домино и помчался между оградой парка и зарослями травы, а черно-белый пустился вдогонку. Мати метнулся к душистым цветникам, сквозь целые облака фиолетовых астр и лиловых анютиных глазок. Друг отстал.
Мати оглянулся через плечо:
— Кто последним добежит до вяза — тот собачий нос!
Сравнение с собакой было ужасным оскорблением. Мчась следом за Мати, Домино прибавил ходу. Тигровый повернул к высокому вязу на краю парка и через мгновение уже царапал кору дерева маленькими изогнутыми когтями. Еще через секунду Домино снова прыгнул на него, они покатились у корней дерева, весело покусывая друг друга.
— Собачий нос! — заявил Мати.
— Это ты — морда улфа! — возразил Домино, хватая Тигрового за хвост с черной кисточкой на конце.
Мати испустил пирруп, трель удовольствия, и вытянул длинные задние лапы. Уже начиналась осень, но воздух пока что был теплым, и последние цветы еще не увяли. Мати замурлыкал. Все мысли о темном коте растаяли под утренним солнцем.
Выше по течению, ближе к концу ряда домов на террасе, где когда-то жил торговец рыбой, остановился белый фургон. В нем сидели двое мужчин. Один выскочил наружу, держа большой металлический ящик с ручкой.
К ним подошла какая-то из рыночных торговок:
— Вы из Управы?
— Да, — мужчина кивнул, — отдел борьбы с вредителями. Нам сообщили, что в катакомбах развелись крысы, а это опасно для здоровья. Лето нынче не совсем английское было, а крысам точно так же нравится хорошая погода, как и нам.
— Но рынку от этого вреда не будет?
— Нет… — Мужчина покачал головой. — Мы расклеили объявления, чтобы люди не выпускали пока своих собак. Собаки же едят все подряд.
Мужчина поставил железный ящик на землю, натянул перчатки и потянулся в фургон.
Торговка заглянула через его плечо:
— Вы пользуетесь ядом, не ловушками?