Мати резко открыл глаза и вскочил, возвращаясь в мир яви. Нет. Он не должен уходить в эти бесконечные лабиринты. Он не желает знать, что ждет его в них. Он хочет жить здесь, сейчас — и забыть прошлое, выбросить из памяти битву между Тигровыми и Са. Что он может понимать в древней жизни? Он — кот Крессиды, у него есть дом и новая семья. Мифос мертв. Ничто не может причинить ему вреда здесь, в физической реальности. Но пока Мати думал все это, его уши прижимались к голове. Сомнения не уходили. Что, если та опасность, которую он ощутил, — настоящая? Разве он не должен кому-то рассказать? Разве не должен что-то сделать?
Мати пошел через катакомбы к выходу возле вишневых деревьев. Прилавки уже опустели, киоски были заперты, рыночная площадь затихла. Последние человеческие существа уносили свои товары к дороге у шлюза Крессида и складывали в фургоны. Поднималась луна — почти полная, пепельно-бледная, низкая.
Мати почувствовал приближение Пангура еще до того, как увидел его. Крепкий мускусный запах вожака кошек Крессиды долетел до него с вечерним ветерком. И вот появился сам Пангур — уверенно шагал по булыжникам, взмахивая хвостом.
«Расскажи ему! — приказал голос в голове Мати. — Расскажи Пангуру о том, что знаешь!»
Над вишнями пролетел порыв ветра. А что я знаю, подумал Мати. Ничего. Рассказывать нечего.
Он наблюдал за тем, как Пангур подходил к своему любимому прилавку рядом с высоким вязом. Тепло снова поднялось по лапам Мати. Голоса как будто шевелили воздух. Мати посмотрел на качавшиеся листья старой вишни. «Опасность! — шептали они. — Беги!»
Мати попытался отогнать эти звуки, подавить тепло, пульсировавшее в подушечках лап. Лучше ему вернуться в теплое жилище Воробья, поспать пару часиков, а потом отправиться в парк вместе с Домино. Ему отчаянно хотелось тихой, спокойной жизни. Даже если грядет опасность, как он может ее предотвратить? Он не хотел думать о разных проблемах и битвах, о трудностях, печалях и потерях. Он хотел стать обычным, как все кошки. Но, закрывая глаза, Мати видел, как ужасающий Сюзерен мчится по пустыне, словно черное пламя. Слышал отчаянное мяуканье сквозь треск и шипение яростного огня.
Мати открыл глаза. Образы исчезли, но что-то горькое осталось в порывах ветра, словно дым далекого пожара. Мати был не таким, как другие. И он это знал. Он был последним представителем королевского рода абиссинских Тигровых, котом с выдающимися инстинктами. И он прикрывал силой своего духа каждую кошку на земле. Мати не понимал, как это может быть или что это означает.
«У тебя есть некий дар, а любой дар несет с собой ответственность» — так объясняла ему шалианка Этелелдра. Что еще она говорила? «Если на такой дар не обращают внимания, это тревожит духов. Это твоя судьба».
И, не успев разубедить себя в этом, Мати обнаружил, что лапы уже несут его прямиком к высокому вязу.
Сидя на своем прилавке, Пангур смотрел на Мати.
— Я не знаю, что делать, — говорил младший из двух котов. — Это просто некие картины из сферы полусна. Я не знаю, значит ли это что-нибудь. Но у меня дурное предчувствие… Такое же, какое было перед наводнением и перед появлением Мифоса…
Мати облизнул нос. Даже теперь, хотя он давно уже победил посланного Сюзереном убийцу, мысль о Мифосе наполняла его страхом.
Вожак прищурил глаза. Его хвост метнулся из стороны в сторону, черная шкурка блеснула в лунном свете.
— Но чего ты ждешь от нас? Что мы должны сделать?
Мати знал ответ на этот вопрос. Втайне он знал его уже много дней. Он чуть-чуть откашлялся, опустил голову и еле слышно произнес:
— Мы должны уйти от шлюза Крессида…
— Ты сказал — покинуть Территорию? — Пангур нахмурился. — Но здесь наш дом.
Мати посмотрел на него:
— Я мог бы уйти. Прямо сейчас, один… — Он прижал уши. — Ведь Сюзерену нужен я один. Именно я… Я — Тигровый кот.
Мати немного помолчал. Эти слова все еще казались ему странными.
— Может быть, вам будет безопаснее без меня, — тихонько закончил он.
Какое-то время Пангур молча рассматривал котенка. Он выглядел расслабленным, его уши были повернуты вперед. И только нервное подергивание хвоста выдавало тревогу вожака. Наконец он покачал головой:
— Нам бы не хотелось оставлять тебя наедине с врагом. Мы семья… мы вместе противостоим опасности. Если твои чувства говорят тебе, что мы должны уйти от шлюза Крессида, значит мы должны уйти, и поскорее. Созови-ка всех на собрание, прямо сейчас. Сегодня же составим план.