— Все равно какая-то несуразица, — покачал головой Андрей. — Какой смысл его убивать? Могли бы просто спрятать его в какой-нибудь губернии, это все лучше, чем брать на себя «мокруху»…
— Хоть ты и работал в угро, а так до конца «отморозков» и не понял, — вздохнул Бобров — Сейчас за ржавую копейку прирежут, а тут речь идет о таких деньгах!..
— Я очень боюсь, что он был не один.
— В каком смысле?
— В том, что людей, информирующих «налево», было двое, — пояснил Туманов. — Причем этот второй залез куда-то очень близко к тебе, Семен Викторович. И я подозреваю, что о том, что Цыганов у меня «на мушке», его работодатели знали.
— Не драматизируешь ситуацию? — усомнился Бобров. — Слишком все… Шпион на шпионе…
— Сколько вы затрачиваете денег на разработку одной операции? — вопросом на вопрос ответил Туманов. — Сколько сил и времени это занимает? Сколько задействовано людей? А чтобы получить эту «тему» без труда, достаточно придти к тебе в фирму, устроиться на работу, полгода от души повкалывать и «залезть в душу». Как только тебя заметили и перевели на хорошее место, можно делать очень неплохие деньги. Я даже не исключаю, что Цыганов не знал второго, так удобнее и безопасней. Зато второй мог контролировать обстановку и не «светиться», в отличие от выполнявшего «грязную работу» Цыганова. Как только Цыганов попал «под колпак», второй дал знать об этом своему «истинному» начальству, и парня убрали. Только так я могу объяснить столь четкие и оперативные действия. «Работодатель» испугался, что его раскроют…
— Да знаю я этого «работодателя», — поморщился Бобров. — Это-то для меня секретом не является.
— Как так?! — опешил Туманов. — А зачем тогда мы…
— Затем, — ворчливо заявил Бобров, — что знать — это одно. Знаешь — и знай себе на здоровье. А вот если докажешь — тогда разговор совсем иной будет. И могут возникнуть очень нелицеприятные нюансы… «Работодатель» — Краев. Мы с «краевскими» частенько сталкиваемся по разным поводам. «Территории» близко лежат — нет-нет, да и пересечешься… Как ты думаешь, неужели я не отслеживал, куда уходят мои несостоявшиеся «темы»? Когда один-два раза — это совпадение, но когда это происходит постоянно… Цыганов нужен был мне живым. Он был моей «козырной картой», я должен был беречь и лелеять его, пушинки сдувать… Только с его помощью я мог кому-то что-то «предъявить». Теперь у меня опять ничего нет. Ну, да ладно, в эти игры можно играть вдвоем, — со скрытой угрозой произнес он. — У меня в запасе немало возможностей сделать «ответные ставки»…
— И все же я уверен, что есть номер второй, — сказал Туманов. — И я его должен знать… Как и он меня… Ты ведь никому не говорил о нашем плане?
Бобров посмотрел на него с укором, и Туманов в извиняющемся жесте поднял руки вверх.
— Хорошо, хорошо, так мне даже легче — уже круг поиска.
— Оставь все, как есть, — посоветовал Бобров. — Я начинаю серию «контрударов», и твои действия мне могут только повредить. Когда между мой и Краевым нет явных конфликтов, мы можем делать постные мины и ахать: «Ах, как ведь не везет! Ох, и с чего бы это вдруг?» А так, нам придется отвечать на взаимные упреки, «зубчик» зацепится за «зубчик», и колесо закрутится…
— Семен Викторович, я сделаю все так, что даже ты не заметишь. Тем более, что если это мне удастся, то у тебя на руках будет, как ты сам выражаешься, еще одна «козырная карта». Тогда тебе не придется делать «постную мину», а с чистой совестью и полным на то правом сможешь надеть «маску Кинг-Конга»… Ну, не могу я оставить все, как оно есть! Не могу, когда за моей спиной где-то прячется какая-то сволочь и подставляет моих ребят.
— Знаешь, в чем твоя проблема? — задумчиво спросил Бобров. — Ты слишком прямолинеен. Ты со времен спецназа привык к раскладу: «здесь — свои, а здесь — чужие». Все перемешано, Андрей. Где «свои», а где «чужие» сам черт не разберет, просто к этому надо привыкнуть, и тогда это не будет так нервировать. Тайное знание, как и тайная власть, намного мощнее «открытой». Мы можем специально дезинформировать его, что тоже неплохо.
— Врага нельзя оставлять за спиной, — возразил Туманов. — Сперва нужно его найти, а уж потом решать, что выгодней — разоблачать его, или использовать. Пока он скрыт от нас, всегда останется шанс, что он нас опередит. Все это хорошо проходит до поры, до времени. А случись что? Я отвечаю за своих ребят и не могу допустить, чтобы с ними что-то произошло.
— Ну, хорошо, — сдался Бобров. — Только работай осторожно. Как ты это будешь делать?
— Еще не знаю. У меня есть немного времени. Что-нибудь придумаю. Для начала я проверю своих людей.
— Даже своих? — удивился Бобров.
— Прежде всего своих, — жестко ответил Андрей. — Я им доверяю, как самому себе… Но я должен так же доверять им и дальше. Я не хочу, чтобы дух взаимного недоверия разъединял нас. А пока предатель будет скрыт от меня, его тень будет действовать на наши отношения хуже серной кислоты. Еременко я знаю с детства, он пришел вместе со мной и вряд ли успел замазаться». Уланов — бывший оперативник, логично предположить и его непричастность. Я все же проверю его, но позже… А вот Клюев и Боковицкий… Начну с Боковицкого…
— Удачи, — пожелал Бобров, глядя в спину уходящего Туманова. — Удачи тебе, парень…
Туманов заглянул через плечо работающему на компьютере Боковицкому, попытался разобрать мелькавшие на дисплее значки, непонимающе покачал головой и окликнул:
— Саша… Это, конечно, твое сугубо личное дело, но если не секрет: где ты шлялся всю эту ночь? Я звонил тебе несколько раз.
— Я же говорил тебе, что не люблю пустых квартир, — не отрываясь от экрана, сказал Боковицкий. — Я бродил по улицам. Думал.
— Просто бродил по улицам? — удивился Андрей. — Всю ночь?
— Алиби у меня нет, — Боковицкий повернулся к нему вместе со стулом и прямо взглянул в глаза. — Я просто ходил всю ночь по улицам и думал… Кстати, ты теряешь хватку оперативника. Логично было предположить, что у человека, знакомого с техникой на «ты», дома стоит АОН. Если б я увидел, что ты звонил мне так часто, как говоришь, я сумел бы предположить, что что-то случилось, и перезвонить тебе. Это не лучшая ловушка, начальник. Да и весть о смерти Цыганова уже разнеслась по офису. А то, что ты все утро просидел у шефа, говорит само за себя. Неужели ты думаешь, что версия о «дублере» Цыганова пришла в голову только тебе? Позволь напомнить, что все мы хоть и не работали в уголовном розыске, имеем в настоящее время некоторое отношение к сыскной деятельности… Мы уже обсуждали эту возможность, пока тебя не было. И даже предположили, что ты будешь искать «дублера» среди нас.
Туманов покосился на остальных членов группы. Еременко виновато развел руками и кивнул, подтверждая.
— Мне очень лестно, что ты предложил на эту «романтическую» роль меня, — продолжал Боковицкий. — Но смею тебя заверить — это не я. К сожалению, доказать это я не смогу, так что тебе придется поверить мне на слово… Но, если это и впрямь кто-то из нас, то он уже знает о твоих намерениях, и это очень усложнит тебе поиск…
— Тем хуже для него, — мрачно заверил Андрей. — Я все равно буду искать его и найду! К несчастью, процент того, что этот подонок стоит сейчас среди нас — очень велик. О ходе расследования знали только мы, да Бобров. А то, что Цыганова убрали…
— Еще ни о чем не говорит, — сказал Еременко. — Они могли просто догадаться, или решили не рисковать… Поверь, Андрей, когда я работал на «вольных хлебах», я встречался с вещами и пострашнее. А здесь такие высокие ставки, что жизнь одного человека — тьфу!..
— Тогда я извинюсь перед вами, — упрямо сказал Туманов. — Но процент наличия «второго стукача» очень велик. Вы помните запись разговора Цыганова с неизвестным? Он сказал ему про «ловушку с двойным дном». Как вы думаете, о чем это говорит? И я найду этого парня, рано или поздно, но найду. Пусть он в этом не сомневается. Как бы там ни было, а я неплохой сыскарь, и мне приходилось распутывать дела «покрепче» этого узелка… И мой искренний совет ему: пусть уходит сам, пока не поздно! Пусть бежит, пока я до него не добрался! «Ниточка» у меня есть — Краев. И я доберусь до этого парня, даже если мне придется иметь дело с самим Краевым!