Кельбик, Райя, Хани и я высказались за второй, менее рискованный вариант, и многие нас поддержали. Однако большинство Совета проголосовало «против», и было решено увеличить ускорение. Мы вернулись в контрольный зал. Прежде чем Рения ушла в свою геофизическую кабину, я успел шепнуть ей несколько слов. Она должна была предупредить меня, когда напряжение земной коры достигнет предела. Я прекращу ускорение и – будь что будет! Кельбик, разумеется, был с нами заодно.
И вот я сел за пульт управления, подменив Сни. Nova на экранах заполняла большую часть неба, и блеск ее был почти нестерпим, несмотря на светофильтры. Раскаленные газы давно достигли орбиты Юпитера, и гигантская планета исчезла в сиянии радиации, превращенная в плазму. Я попросил передать из обсерватории изображение Сатурна. Он был на самой границе зоны, и облако светящегося газа окутывало его. Сатурн уже потерял свои кольца, состоявшие из космического льда.
Тянуть дольше не было возможности, и я осторожно увеличил ускорение. На экране интегратора линия напряжения коры дала небольшой скачок. Я вызвал Рению:
– Что у тебя?
– Почти никакого эффекта. Продолжай, раз у нас нет выхода. Но очень постепенно. Рано или поздно мы все равно до нее дойдем.
Я обернулся. Властители сидели в амфитеатре и следили за мной. Случайно или по расчету все противники ускорения, главным образом геологи и физики, сгруппировались на одном крыле. Напротив них сидело большинство, те, кто не верил в возможность восстановления плодородия почвы, – ботаники, химики, агрономы… Кельбик склонился надо мной, оперся на мое плечо. Раздраженный, я уже хотел его оттолкнуть, как вдруг почувствовал, что он сунул что-то тяжелое за отворот моей туники.
– Все будет хорошо! – сказал он громко. – Главное, правильно использовать наши силы.
Сунув руку за пазуху, я нащупал рукоять фульгуратора.
– Да, но когда придет час, нужно действовать без колебаний! – ответил я, в свою очередь играя на скрытом смысле слов.
И я продолжал увеличивать скорость, не сводя глаз с экрана интегратора. Внутреннее напряжение коры теперь нарастало очень быстро, волнистая линия через каждые несколько миллиметров прерывалась новыми вспышками. Через два часа я услышал голос Рении:
– Орк, прикажи эвакуировать Илюр. При этом ритме ускорения сейсмологи предсказывают через пять часов землетрясение в девять баллов.
Девять баллов! Это означало, что город обречен. Я отдал приказ, встал и обратился к Совету:
– Властители, я считаю, что мы должны прекратить дальнейшее ускорение!
Гдан, властитель растений, поднялся со своего места.
– Каково будет наше положение при теперешней скорости убегания?
Хани сверился с показаниями приборов, сделал быстрый подсчет и ответил:
– Мы еще не выйдем из зоны, где глина спечется и структура почвы будет разрушена.
– В таком случае, я полагаю, нужно продолжать, – сказал Гдан.
Хани воспользовался своим правом председателя Совета.
– Пусть те, кто за ускорение, встанут! – предложил он. И, пересчитав голоса, повернулся ко мне: – Орк, большинство. Мне очень жаль, но…
Повернувшись спиной к пульту управления, я оглядел аудиторию. Это большинство уменьшилось. Хэлин, Властитель людей, присоединился к нам. Рения выглянула из окна своей кабины. Я указал ей глазами на пульт. Она отрицательно по качала головой.
– Ну что ж, – сказал я негромко. – В таком случае я отказываюсь подчиняться.
Наступила зловещая тишина. Все были потрясены. Никогда еще, с самого первого дня существования Совета, ни один теки не осмеливался открыто восставать против его решений. Кельбик с удрученным видом пожал плечами и начал взбираться по лесенке к геофизической кабине, удаляясь от меня как от зачумленного.
– Я не ослышался? Вы отказываетесь повиноваться, Орк? – взорвался Гдан, Властитель растений. – Но это безумие!
– Безумие или нет, я отказываюсь! И я думаю, что скорее безумец вы, потому что вы рискуете изорвать планету!
– До этого еще далеко! Второй и последний раз именем Совета приказываю повиноваться!
– Второй и последний раз я отказываюсь!
И коротким нажимом кнопки я прекратил ускорение.
– Что ж, вы этого хотели, Орк. Хэлин, прикажите вашим людям арестовать его!
– Я это сделаю сам, – сказал Хэлин и подмигнул мне. Он небрежно вытащил свой фульгуратор, держа его за ствол. Я выхватил свой из-за пазухи и направил на Властителей.
– Хэлин, ни с места! Я не знаю, на чьей вы стороне. Вы в все остальные, бросьте оружие! И быстро!
С выражением ужаса на лицах Властители поднимались один за другим под дулом моего фульгуратора и складывали оружие. Фиолетовая молния сверкнула с верхней площадки лесенки, и Белуб, помощник Гдана, рухнул на пол. Кельбик опередил его. Я чувствовал смертельную усталость и отвращение-события последних дней измотали меня. Я не спал уже двое суток.
– Можешь довериться Хэлину! – крикнул мне Кельбик. – Он был с нами с самого начала.
Хэлин уже отдавал приказания по своему микропередатчику. Агенты полиции текнов заполнили контрольный зал и начали подбирать оружие. Хани печально смотрел на нас.
– Орк! Кельбик! Я никогда не думал, что вы способны на такое… Восстать против Совета!..
– Нисколько, учитель, – возразил ему Кельбик. – И Орк здесь ни при чем. Его личный бунт, его отказ выполнить идиотское решение только помогли нам, Хэлину и мне.
Он подскочил к ошеломленному Гдану и сделал быстрый жест, словно хотел вырвать ему глаза. В руке его осталась дряблая маска. Перед нами открылось искаженное страхом лицо, совершенно незнакомое и ничем не похожее на лицо Гдана.
– Властители, представляю вам нашего заклятого врага, истинного главу фаталистов. Во всяком случае, я так думаю. И думаю также, что это он убил настоящего Гдана. Пока Орк храбро сражался с заговорщиками наверху, я тут кое-что расследовал. У меня уже давно, еще со времени нападения на наши планеры, возникло подозрений, что среди самих членов Совета скрывается предатель, что кто-то проник в Совет под чужим обликом. Но только вчера я получил решающее доказательство. Пластическая маска этого самозванца, несмотря на все ее совершенство, имеет один недостаток, который я обнаружил по чистой случайности: она флюоресцирует в слабом ультрафиолетовом излучении. Вчера, примерно в то время, когда Орк летел в Килгур, этот лже-Гдан пришел ко мне в лабораторию, чтобы убедить меня в необходимости дальнейшего ускорения. У меня не была выключена ультрафиолетовая лампа, и лицо его случайно попало под ее излучение. С этого момента я знал все. Я предупредил Хэлина, и мы решили ждать. Цель этого субъекта была уничтожение Земли, ни больше ни меньше! Представляете, какую великолепную политическую игру он вел последние годы?
– Самое интересное, – продолжал Кельбик, – что плодородию Земли ничто не угрожает, во всяком случае, опасность не так уж велика. Мы были загипнотизированы доказательствами псевдо-Гдана, буквально загипнотизированы, и забыли один факт: прежде чем температура повысится до точки спекания глины, солнечная радиация сначала восстановит атмосферу, затем испарит огромные массы воды, которая, в свою очередь, образует защитный экран из пара и облаков. Вот расчеты! Можете их проверить, если угодно.
Как и предвидел Кельбик, плодородный слой нашей почвы в основном сохранился.
У Земли снова была атмосфера, сотрясаемая грозами невиданной силы. Ураганы тщетно пытались разорвать плотный слой клубящихся туч, которые большую часть времени скрывали от нас пылающую Nova. Мы потеряли некоторое количество воздуха и воды, потому что в верхних слоях атмосферы молекулы под влиянием высоких температур достигали скорости освобождения, однако эти потери можно было в дальнейшем восстановить. На поверхности температура была удушающей, постоянно бушевали циклоны, и лишь редкие группы геологов и агрономов выходили из подземных городов, чтобы подсчитать наши потери. Больше всего мы пострадали в период оттаивания, когда целые пласты пропитанной влагой почвы сползали со склонов, и скальные породы растрескивались на поверхности от резких перепадов температуры.