Наконец пришел рассвет, а вместе с ним — сырая прохлада. Стелла дрожала в своей легкой одежде, сожалея об оставленном у костра плаще. Едва взошло солнце, Лапрад остановился под первым же деревом и ловко взобрался на него. Стелла привалилась к узловатому стволу, вытянув усталые ноги.
— Я не вижу ничего. А ведь они должны были в это время уже сообразить, что я их провел! Вперед!
Он вел их безжалостно, без передышек. У Стеллы открылось второе дыхание, и ноги ее двигались сами собой. Около девяти часов устроили короткий привал, чтобы поесть. Когда Стелла потом попыталась встать, жестокая судорога свела ей икры.
— Ну вот! А ведь это только начало! — Тем не менее он склонился над ней и своими огромными лапами начал массировать одеревеневшие мышцы с удивительной нежностью.
— Выше нос! Первый день всегда самый трудный.
— Я знаю. У меня были такие же судороги, когда мы поднимались на Эверест. Здесь хоть не так холодно!
Они шли весь день. В сумерках Лео присоединился к ним. Ритмично порыкивая, он «рассказал» Лапраду, что преследование возобновилось, но врагов осталось столько же. Они продолжали идти еще часть ночи, затем несколько часов проспали в неглубокой, закрытой со всех сторон впадине. Следующий день прошел как в кошмаре. Сначала они долго шли по дну извилистого ручья, чтобы сбить преследователей со следа, затем повернули прямо на восток. Свежая вода ручья освежила усталые ноги Стеллы, но потом идти по жесткой земле показалось ей настоящей пыткой, пока ноги снова не привыкли.
Так прошло еще два дня. Силы оставляли Стеллу. Гропас чувствовал себя не лучше: он спотыкался на каждом шагу. Лапрад, осунувшийся от бессонницы, — по ночам он часть времени, отведенного на сон, проводил разведку, пытаясь определить, далеко ли преследователи, — по-прежнему вышагивал с неутомимостью титана. На четвертый день в поддень Стелла во время короткой остановки рухнула на землю и не смогла подняться. Гропас упал рядом с ней, тяжело, прерывисто дыша. Лапрад смотрел на них с горечью.
— Выдохлись. Особенно месье! И такой еще собирался стать геологоразведчиком. Ладно, рискнем. До вечера — отдых, выступаем в сумерках.
Она погрузилась в блаженное небытие. Ей снилось, что она на корабле, что качка усиливается, и вдруг от нового толчка она ударилась о жесткий борт своей койки.
— Встать! Быстро! Нас догоняют!
Она приподнялась наполовину и вскрикнула. Все тело ее стонало от боли и усталости. Небо было ясным, без единого облачка, и лучи заходящего солнца освещали сзади гигантскую фигуру Лапрада, стоявшего с карабином в руках. — Быстрее, черт побери! Лео их заметил.
Она медленно встала, ноги ее подгибались.
— Не знаю, смогу ли я идти…
— Еще как сможете! Знаете, что они делают с пленниками? Для начала выщипывают все волосы на голове, волосок за волоском, по одному, потом прижигают углями пальцы, потом…
— Довольно!
Этот вопль вырвался у Гропаса, все еще лежавшего на земле. Он с трудом поднялся.
— Если бы мы воспользовались вертолетом вместо того, чтобы ползти пешком, как в доисторические времена…
— Ты что, хотел найти с вертолета свои рудные жилы, кретин? — презрительно оборвал его гигант. — Кабинетный геолог! Заткнись и шагай!
Они двинулись дальше. До самого горизонта в высоких травах никого не было видно. Стелла сказала об этом Лапраду.
— Они гораздо ближе, чем вы думаете, — ответил он. — Смотрите внимательно на вон ту возвышенность. Видели?
На какое-то мгновение между двух кустов мелькнула полусогнутая фигура воина.
— Держитесь! До границы владений михос километров десять. Если мы туда доберемся, мы спасены. Ихими не посмеют нас преследовать дальше ни за что на свете! Кланы ревниво охраняют свои охотничьи владения, и это было бы поводом для войны, хотя они и принадлежат к одному большому племени. Так что мужайтесь, Стелла!
Она взглянула на него с удивлением. Впервые за все время он назвал ее по имени. Она была смущена и обрадована.
И они продолжали уходить через холмы и впадины, пока Гропас не рухнул наземь.
— Больше не могу! Спасите ее. А я попытаюсь их задержать.
Не говоря ни слова, гигант пригнулся, схватил инженера за руки и перебросил, как мешок, через плечо.
— Вперед!
Но постепенно усталость взяла свое. Дыхание Лапрада сделалось коротким и свистящим, шаг замедлился, и наконец он опустил инженера на землю.
— Я не могу больше вас нести. Попробуйте идти за нами. Оставляю вам Лео.
Через несколько минут позади них щелкнул выстрел. Они обернулись. Гропас снова вскинул ружье. Вой раздался из высокой травы. И стрелы замелькали над головою грека. Тераи пожал плечами.