Мысль о нем в гамашах без задницы или розовой рубашке с - может быть - шарфом вызвала у Стеллы взрыв хохота.
Очень плохо, что чувства юмора у Джи-Ай Джо не имелось.
- Я не под прикрытием, и твое имя Стелла Леон. Верно? – Не допуская даже улыбки, он взял вилку и засунул себе в рот еще пирога.
Он знал ее имя. Стелла не знала его имени, но спрашивать не собиралась. Во-первых, потому что ей было неинтересно. И во-вторых, если бы он сказал свое имя, то мог бы решить, что должен убить ее. Стелла пыталась сдержать смех, но потерпела неудачу. Боже, иногда она бывала такой смешной. Может быть, в следующий раз стоит попробовать себя в стэнд-ап шоу? Все остальное она уже попробовала.
- Да.
- Твоя сестра, Сэйди Холлоуэл, ищет тебя.
Смех Стеллы оборвался, и внутри у нее все застыло. Замерло и отключилось. Ее сердце. Ее дыхание. Кровь в венах. Руки упали на стол, и Стелла расплела пальцы.
- Сэйди? – Это имя звучало странно в ее устах. Она больше не говорила о Сэйди вслух. Старалась не думать о ней и по большей части преуспела в этом. Стелла прижала ладони и пальцы к твердой столешнице, как будто могла удержаться за эту гладкую поверхность, когда ее мир накренился. - Ты ее знаешь?
Покачав головой, он сказал, жуя пирог:
- Никогда не встречался с ней. Я знаю ее жениха, Винса. Он связался со мной.
- Почему… - Голос Стеллы прервался, и она откашлялась. Очевидно, Сэйди была точно такой же как ее отец. Нанимала кого-то, чтобы разобраться с проблемой. - Почему она сама не связалась с тобой?
- Не знаю. Уверен, у нее имелась причина.
Замершее сердце Стеллы болезненно стукнуло и подпрыгнуло у нее груди. От центра головы к ушам распространялось высокочастотное жужжание. Стелла знала причину. Холлоуэлы всегда нанимали кого-то, чтобы те позаботились об их грязном белье. О ней.
- Что она хочет?
Сделав глоток кофе, он посмотрел на Стеллу поверх тяжелой кружки, изучая серыми глазами, пока медленно ставил кружку на стол.
- Ты собираешься упасть в обморок?
- Нет. Может быть. – Скорее, у нее случится паническая атака, если она не вспомнит, что надо дышать. Стелла втянула воздух в легкие и медленно выдохнула, как ее учили, сопротивляясь потребности тела хватать воздух жадными глотками, будто тонет. – Чего она хочет?
- Поговорить с тобой.
- О чем?
Возможно, Сэйди хотела удостовериться, что Стелла будет держаться подальше. От ранчо и наследства Сэйди. Но ей не нужно было беспокоиться. Стелла давным-давно получила сообщение, что ей не рады в Техасе. Волнение добралось до кончиков пальцев на ногах, и Стелла потопала по полу.
- Не знаю.
- Почему? Почему после всех этих лет?
- А вот это вопрос, на который я знаю ответ. – Он снова отломил кусочек пирога, намного более заинтересованный в своем десерте, чем в ней. – Сэйди не знала о тебе, пока ее отец не умер месяц назад.
Нога Стеллы замерла.
- Что? – Это невозможно. Могло ли такое быть возможным? Стелла всегда знала о сестре, которую никогда не видела. Старшая светловолосая сестра, которая жила с их отцом в Техасе. Девочка, которая жила на ранчо «Джей Эйч» и выращивала телят, и выигрывала награды. Дебютантка, которая носила белое платье и длинные белые перчатки, и чья фотография попала в газету. – Как она могла не знать?
- Так мне сказали. – Пожав плечами, он поднял вилку. – Она не знала о тебе до смерти отца.
Клайв Холлоуэл никогда не был ее отцом. Стелла помнила, что видела его всего пять раз за свою жизнь.
Он был просто мужчиной, который случайно обрюхатил ее мать и создал трастовый фонд, чтобы позаботиться о своей ошибке. Карлос тоже никогда не был отцом. Он был просто мужчиной, который приехал и жил на деньги Холлоуэлов, как и другие члены семьи Стеллы. Положив руки на колени, она посмотрела на свои короткие ногти, выкрашенные в черный цвет.
О чем Сэйди хотела с ней поговорить? Что они могли сказать друг другу? Их отец любил Сэйди. Сэйди была золотоволосой золотой девочкой. Стелла была темноволосым грязным секретом.
- Сэйди хотела бы знать, готова ли ты поговорить с ней. Она бы хотела связаться с тобой.
- Я не… - Стелла подняла руку и снова опустила ее на колено. Застарелое чувство неприязни и боль желания скрутились в ее желудке и обвили сердце. Эмоции, которые она считала похороненными давным-давно. – По телефону?