Робин не улыбнулась. Вместо этого она тихо сказала, не сводя глаз с Ронни Скотта,
— У меня такое ощущение, что мы столкнулись с чем-то, с чем не можем бороться. У них это получилось, и это гениально, правда. Неудивительно, что, выйдя на свободу, люди либо убивают себя, либо не разговаривают. Они либо занимались сексом с несовершеннолетними, либо участвовали в насилии, либо видели, как люди умирают в муках. Люди, которые остаются, либо слишком напуганы или опустились, чтобы думать о побеге, либо они, как Бекка и он, — она указала жестом на телефон Страйка, — истинные верующие. Они рационализируют насилие, даже если сами страдают от него. Готова поспорить, что если мы придем к Джо Джексону и спросим его, заставляли ли его когда-нибудь надевать маску свиньи и содомировать человека с низким IQ, он будет отрицать это, и даже не потому, что испугался. Должно быть, он занял довольно высокое положение в иерархии, если произносит такие речи. У него отключилась часть мозга. Наблюдая за Беккой на этой записи… Она знала, что лжет, и не дрогнула. Все было оправдано, все было необходимо. В ее воображении она — героиня, помогающая всему миру встать на Путь Лотоса.
— Значит, мы сдаемся, да? — сказал Страйк. — Мы позволим Уиллу Эденсору сгнить там?
— Я этого не говорю, но…
Зазвонил мобильный телефон Страйка.
— Привет, Пат, как дела?
Робин слышала сиплый голос Пат, но не могла разобрать слов.
— Так, мы возвращаемся. Пять минут.
Страйк повесил трубку со странным выражением лица.
— Я рад, что ты не считаешь, что мы должны позволить Уиллу Эденсору сгнить, — сказал он Робин.
— Почему?
— Потому что, — сказал Страйк, — он только что появился в офисе.
Глава 103
В этой гексаграмме мы вспоминаем о юности и безрассудстве… Когда весна пробивается наружу, она еще не знает, куда пойдет. Но его неуклонный поток заполняет глубокое место, препятствующее его продвижению…
И-Цзин или Книга Перемен
Робин вошла в кабинет первой, Страйк — следом за ней. Уилл Эденсор сидел на диване у стола Пат в своем синем спортивном костюме, который был не только грязным, но и порванным на коленях. Он выглядел еще более худым, чем когда Робин видела его в последний раз, хотя, возможно, она просто заново привыкла к людям, которые выглядели вполне упитанными. У ног Уилла лежал старый полиэтиленовый пакет, в котором, судя по всему, находился какой-то большой твердый предмет, а на коленях у него сидела маленькая Цин, тоже одетая в синий спортивный костюм, и с выражением восторга на лице ела шоколадное печенье.
Уилл побагровел, увидев Робин.
— Привет, Уилл, — сказала она.
Уилл смотрел в пол. Даже его уши были красными.
— Ребенку нужна нормальная еда, — сказала Пат, как будто в этом были виноваты Страйк и Робин. — У нас есть только печенье.
— Хорошая мысль, — сказал Страйк, доставая бумажник, — не могла бы ты купить нам всем пиццу, Пат?
Пат взяла купюры, которые передал ей Страйк, надела пальто и вышла из офиса. Робин выкатила из-за стола компьютерное кресло Пат и уселась на небольшом расстоянии от Уилла и Цин. Страйк, сознавая, что возвышается над всеми, подошел к шкафу и достал один из складных пластиковых стульев. Уилл сидел, сгорбившись, обняв дочь, и, неистово краснея, смотрел на ковер. Цин, хрустевшая печеньем, была самым спокойным человеком в комнате.
— Рада тебя видеть, Уилл, — сказала Робин. — Привет, Цин, — добавила она, улыбаясь.
— Еще! — сказала малышка, протягивая руки к баночке с печеньем на столе Пат.
Робин достала два шоколадных печенья и протянула ей. Уилл так и остался сидеть, сгорбившись, словно от боли, обхватив Цин за пояс. Страйк, который понятия не имел, что в последний раз, когда Уилл видел Робин, он был голым и мастурбировал – из рассказа Робин ее партнер предположил, что оба были полностью одеты, когда Уилл нанес свой удар, – предположил, что его смущение было вызвано тем, что он ударил ее.
— Как ты выбрался? — Робин спросила Уилла, в то время как Цин радостно уплетала еду.
Она не забыла, что Уилл сделал с ней в комнате уединения, но в данный момент это имело для нее гораздо меньшее значение, чем тот удивительный факт, что он покинул ферму Чепменов.
— Перелез через стену в мертвой зоне, — пробормотал он. — Сделал то же самое, что и ты.