— Ты когда-нибудь слышала о Констанс Кент? — спросил ее Страйк.
Эбигейл просто смотрела на него, дрожа.
— Ей было шестнадцать лет, когда она зарезала своего трехлетнего сводного брата. Ревновала к отцу, предпочившего его ей. Это случилось в 1860-х годах. Она отсидела двадцать лет, потом вышла, уехала в Австралию и стала медсестрой. Так вот к чему была вся эта история с пожарным? Попытка искупить вину? Потому что я не думаю, что ты полностью свободна от совести, не так ли? Нет, если тебе до сих пор снятся кошмары о том, как ты разрубила Дайю на куски, чтобы свиньям было легче ее съесть. Ты сказала мне, что “ненавидишь, когда в этом замешаны дети”. Не сомневаюсь. Готов поспорить, что это навевает худшие воспоминания, чем “Пираты Карибского моря”.
Эбигейл была белой. Ее глаза, как и глаза ее отца, стали черными и пустыми, как скважины.
— Я отдаю тебе должное за ложь, которую ты сказала Патрику после того, как он услышал твой крик во сне, но твоя ложь снова что-то выдает. Хлыст, использованный на Джордане Рини. Ты вспомнила об этом и связала это со смертью Дайю. Его выпороли за то, что он должен был наблюдать за Дрейпером? Или за то, что он не смог найти пропавших свиней?
Теперь Эбигейл не смотрела на Страйка, а опустила взгляд на столешницу.
— Итак: Дайю мертва, ты оставила Рини наводить порядок, поручив освободить свиней, когда они съедят части тела, и уничтожить импровизированный загон. Ты спешишь на раннее дежурство. Ты тщательно подбирала себе компаньонов на это утро, не так ли? Два человека, которыми было очень легко манипулировать. — “Ты видел это, Брайан? Ты видел, Пол? Кэрри была за рулем с Дайю! Вы видели, как она махала нам рукой?” Потому что, очевидно, — сказал Страйк, — то, что сидело на пассажирском сиденье — а оно должно было быть в белом платье, потому что Дайю надела в лес спортивный костюм — не могло помахать, не так ли?
Эбигейл ничего не сказала, но продолжала курить, ее пальцы дрожали.
— Мне потребовалось гораздо больше времени, чем следовало, чтобы понять, что было в том фургоне с Кэрри, — продолжал Страйк. — Тем более что Кевин Пирбрайт написал это на стене своей спальни. Солома. Все эти соломенные фигурки, ежегодно изготавливаемые для Манифестации Украденного Пророка. Если дочь Джонатана Уэйса захочет поразвлечься, мастеря из соломы в сарае, кто ее остановит? Ведь на создание миниатюрной версии ушло не так много времени, правда?
Кэрри старается, чтобы ее видели в Кромере, когда она несет фигуру в белом платье вниз к воде в темноте, потому что важно установить, что она и Дайю действительно ходили на пляж. Я взял интервью у Хитонов, пары, которую Кэрри встретила на пляже, после того как она вернулась из воды. Они купились на эту историю, не заподозрив, что ребенка не было; они видели туфли и платье и поверили Кэрри, хотя миссис Хитон сомневалась, что Кэрри действительно была расстроена. Она упомянула о нервном хихиканье.
Я не обратил внимания на соломенную фигуру, когда мистер Хитон сказал мне, что фургон был весь в “грязи и соломе”. Я даже не понял, когда его жена сказала мне, что Кэрри убежала куда-то ковыряться — в водорослях, как она думала, — когда появилась полиция. Конечно, к тому времени уже должно было взойти солнце. Немного странно, что на пляже лежит пучок мокрой соломы. Кэрри должно быть хотела разорвать его и выбросить обратно в море.
С тех пор как Хитоны рассказали мне, что она чемпионка по плаванию, я все думал, имеет ли это отношение к плану. Конечно, имело. Нужно было быть сильным пловцом, чтобы зайти на глубину, достаточную для того, чтобы не отправить всю эту солому обратно на берег, Держи голову над водой, пока развязываешь ее, и оставайся на плаву, пока разламываешь ее на части. Гениальный план, действительно, и очень удачное воплощение со стороны Кэрри.
Эбигейл продолжала смотреть на стол, ее рука, державшая сигарету, все еще дрожала.
— Но по пути было несколько промахов, — сказал Страйк. — При таком сложном плане они обязательно должны были быть, что и привело нас к Бекке Пирбрайт.
Почему, когда сестра Бекки сказала ей, что видела, как Дайю вылезала из окна, Бекка придумала историю о невидимости? Почему, когда брат Бекки сказал, что видел, как вы пытались что-то поджечь в лесу — я полагаю, что Рини недостаточно тщательно уничтожил загон для свиней, а вы хотели бы довести дело до конца, даже если бы шел дождь, — Бекка настаивала на том, что он не должен доносить? Почему Бекка помогала вам все скрывать? Что могло бы убедить одиннадцатилетнюю девочку молчать и заставлять молчать других, когда она могла бы сразу пойти с этими странными историями к твоему отцу и Мазу и получить их одобрение?