Побросав в пляжную сумку свои причиндалы, я двинулась к выходу с пляжа. Села в «Фольксваген», завела мотор и направилась к волжскому мосту, по которому мне следовало добираться домой в родной Тарасов: отдыхала я на покровской стороне.
Подъезжая к дому, не удержалась, вышла из машины и завернула-таки в супермаркет, откуда вышла с ведерком пломбира, обожаемого как мной, так и моей тетей. Представляла, как мы сейчас вместе с тетей Милой навернем его с каким-нибудь джемом или вареньем – с абрикосовым, к примеру. На малиновый, сваренный тетей еще в июле, я даже не претендовала, вспомнив, как отреагировала тетя Мила на то, что я, придя вечерком домой и не обнаружив ее, открыла одну из банок и щедро полила ею только что купленное мороженое.
Вкусно было невообразимо, я, довольно урча, уплела все и даже слизала с тарелки розовые сливочные капли. Тарелку с остатками мороженого я легкомысленно оставила в раковине: посудомоечная машина тогда еще не была куплена, а мне не хотелось в тот момент заниматься столь скучной работой, и я решила отложить ее на потом – все равно после ужина придется мыть посуду, чего ж два раза делать одно и то же? Тетя, вернувшаяся домой, сразу увидела тарелку и безошибочно определила, чем оставлены на ней кремовые разводы…
Чего только я не услышала в свой адрес! Оказалось, что я совершила неслыханное преступление. Что малиновый джем – незаменимое средство при простудах и что тетя специально заготовила его на зиму для меня же самой. Я попыталась робко возразить, что вообще-то за последнее время даже не припомню, когда простужалась, за что, конечно, следует поблагодарить регулярные процедуры закаливания, но тетя решительно отвергла все мои аргументы.
Патетика тети была сильнейшей. Она воздевала руки к небу и говорила с таким пафосом в голосе, что я невольно подумала о том, как много потеряла Мельпомена, лишившись столь страстной служительницы. Я ерзала на стуле, мысленно недоумевая, как можно так убиваться из-за нескольких ложек джема? И это при том, что тетя никогда не жалела для меня ничего, наоборот, старалась всегда подложить кусочек повкуснее. Видимо, и впрямь она возлагала на эту банку большие надежды по моему исцелению.
Не выдержав трагизма в голосе тети Милы, я вскочила со стула и закричала, что готова сейчас же, немедленно, сходить в магазин и притащить ей целое пластиковое ведерко малинового джема стоимостью всего около ста рублей. Но тетя с горечью в голосе отмахнулась от этого предложения, заявив, что покупная малина не содержит и десяти процентов тех витаминов, что дожидаются своего часа в сваренном ею джеме. В магазин я все же сходила – правда, на следующий день – и банку тете торжественно вручила, но в ее глазах так и не увидела ни восторга, ни хотя бы успокоения. Тетя Мила лишь вздохнула и убрала ведерко в холодильник.
Так что про малиновый джем я больше и не заикалась, а на случай добавки к мороженому купила несколько разных баночек, пусть не столь витаминизированных, как считает тетя, но вполне вкусных. Вспомнив о них, разноцветной мозаикой расставленных на полочке в холодильнике, я прибавила шаг. В предвкушении удовольствия быстро поднялась к квартире, доставая на ходу ключ. Войдя в прихожую, с удивлением услышала чьи-то приглушенные голоса…
Дверь в комнату тети Милы была чуть приоткрыта, и голоса доносились оттуда. Решив, что к тетушке пожаловала одна из ее приятельниц, я прошла на кухню и сунула ледяное ведерко в морозилку. Не из жадности, а просто чтобы есть мороженое в приватной, так сказать, обстановке, вдвоем, уютно забравшись с ногами на диван…
– А вот и Женечка пришла! – высунулась из комнаты тетя Мила. – А к тебе гости!
– Ко мне? – невольно переспросила я, поскольку никак не ожидала, что невидимая пока что собеседница тети находится здесь по мою душу.
– Да, девочка ждет уже два часа! – шепотом сообщила мне тетя Мила, выйдя в прихожую.
– Девочка? – насторожилась я.
Никаких девочек я не собиралась сегодня принимать. И вообще ни с кем не договаривалась о встрече. И если еще кто-нибудь из моих друзей мужского пола мог забежать ко мне без предварительного звонка – так, мимоходом, поболтать о том о сем, – то от девочек ничего такого ожидать не приходилось. И откуда она вообще знает мой адрес?
Чтобы не заниматься гаданием, я быстренько заглянула в комнату тети. На диване, сложив на коленях смуглые руки, сидела молодая девушка, на вид не больше двадцати. У нее были тонкие, даже аристократические черты лица, нос с чуть заметной горбинкой и внимательные черные глаза, похожие на две спелые ягоды тутовника.
– Добрый вечер, – произнесла она тягучим, мелодичным контральто. – А я вас тут жду. Меня зовут Ксения.