— Добрые ярнамиты! — пронесся по залу звонкий голосок Кейт. — Услышьте же голос Оедона! Ощутите звон в его крови!
«Все мы — дети Вечности, — подумала Перри, пытаясь отогнать влезающие в голову строфы и песнопения. О, она прекрасно и помнила. То, что занесено в память через розги и голод — не сотрется никогда»
«В крови — наша жизнь. Постигнете музыку на тонких фракталах измерения Великих, примите свет Оедона в себя и очиститесь от тяжести и жестокого удела больной плоти, — Перри услышала эти слова и нехотя заерзала. Их в памяти вырезали кроваво-красные полосы на ягодицах и спине»
Шестеро молодых прислужниц пошли по рядам, раздавая каждому прихожанину небольшой шприц-инъектор с целительной кровью. Как и всегда, сто пятьдесят один. Когда нет заразы, можно использовать один и тот же инъектор на сотне людей, без всякого страха. Тоненькие пальчики хмурой брюнетки вложили в руку Перри инъектор. Темно-красное стекло холодило руку.
«Скоро все станет хорошо»
Перри подняла взгляд на Кейт и улыбка слетела с лица. Сердце упало, по спине пробежал рой ледяных муравьев. Холодные щупальца первобытного ужаса вырвались из глубины кошмара и коснулись ее сердца, оставляя осклизлый след. Перри судорожно сглотнула и закрыла глаза.
«Этого нет. Этого нет. Ничего нет. Ничего там нет, дурочка. Ничего нет! Ничего!»
Вновь открыла глаза и тихо застонала. Над головой Кейт мерцала сфера, исторгающая инфернальные лучи синей энергии. Воздух дрожал, переливаясь всеми цветами радуги. Стена за алтарем мерцала, то исчезая, то появляясь вновь, уступая место черной бездне ледяных звезд. Бездне, вскрывающей в пучине непостижимый ужас. Перри задрожала, глядя как из бездны медленно выползает существо, чью форму не способен постичь человеческий разум.
— О Оедон, — прошептала она. — Это кошмар. Я сплю. Умоляю, хоть бы это был сон!
Создание походило на живой сгусток протоплазмы, облаченный бахромой шевелящихся отростков, источающий тусклый свет. Сквозь копошащуюся массу то и дело продирались красные, миндалевидные глаза и любопытно пялились на людей, моргая и хлопая источающими едкий гной веками. Перри задыхалась, ужас сводил с ума. По рядам прокатились вздохи наслаждения, бодрые крики благодарности, но охотница слышала их будто в удалении. Сделав над собой титаническое усилие, она отвела взгляд от ужаса и поняла, что за ней следят. На второй от алтаря скамье сидит, полуобернувшись, молодая женщина в широкой шляпке, опущенной на глаза. Темно-серое платье с воротником мерцает и растворяется, точно оно, как и хозяйка, сотканы из эфира. Незнакомка подняла голову и Перри едва не вскрикнула, заметив на месте глаз два чернеющих, зарубцевавшихся провала. На шейке чудовищной незнакомки красовался амулет с символом глаза. Она сочувственно покачала головой.
«Мое имя Карла. Я такая же как ты, — раздался голос в голове»
«Что происходит? — истерично подумала Перри. — Что это за тварь?!»
«Это бесформенный Шоггот. Этот еще малыш, проник наш мир из праздного любопытства, посмотреть на молящихся. Не смотри на него долго, иначе сойдешь с ума или поседеешь»
Пульсирующая, бесформенная масса, хлюпая, полезла по стене на потолок и, облепив миндалевидную каменную голову Великого, покрылось сотней алых глаз. Маленькие щупальца завибрировали, в такт пению Кейт. Перри перевела взгляд на громил и прикусила язык до крови. Тела громадин будто просвечивались. В них копошились сонмы алых сороконожек. Охотница почувствовала липкий привкус приближающегося безумия.
«Оедон, хватит. Прошу»
«Закрой глаза и представь иголку, — приказала слепая»
Перри попыталась, но перед глазами стоял один лишь образ чудища.
«Не могу»
«Делай как говорят, или сойдешь с ума! — строго рявкнул голос в голове. — Я помогу тебе, но только в этот раз!»
Перри напряглась и, ценой титанического усилия, игла сменила образ монстра.
«Отлично. Осмотри ее. Блеск металла, заостренный кончик, мир, видимый свозь аленькое ушко. Видишь?»
«Д….д-да!»
«Смотри на мир сквозь маленькое ушко, Перри Вайпер»
«Смотрю!»
«Йа Шуб-Ниггурат, затвори врата разума. Йа Шуб-Ниггурат, внемли молитве дочери твоей, захлопни врата слабого разума! А теперь, открой глаза»
Охотница повиновалась. Видение исчезло, будто ничего и не было. Кейт завершала песнопения, прихожане заворожено дослушивали, с улыбками до ушей. Все инъекторы были пусты и уже готовились отправиться в ящик. Перри опустила взгляд и поняла, что укола не выйдет. Ее руки дрожали, как у запойной пьяницы, а платье было мокрым от пота. Охотница подняла взгляд, но слепой девушки не было. Вместо нее на второй скамье сидел здоровенный мужик в коричневой жилетке на желтоватой рубашке.
— Что это было? — простонала Перри.
«Великий Черный Козел с легионом младых может помочь тебе обрести защиту, — прогремел голос в голове. — Приезжай в Молельный переулок Хемвик. В монастырь «Святой Анны». Найди нас. Мы проведем обряды. Пока не поздно. Герцогиня ждет тебя»
***
Призрак ухмылялся, аккуратно двигаясь по карнизу. Ветер почти сдувал его, крупные капли хлестали по глазам, но страха не было. Не боялся он и после того, как на миг опустил взгляд вниз. Три десятка метров до холодного, разбитого камня квартала мануфактур. Не так уж высоко, но падение все равно будет смертельным. Эта мысль заставила ухмыльнуться.
«Смерть — всего лишь потеря времени, — подумал он, аккуратно двигаясь вдоль стены. — Пять-десять минут, не больше. Давно не умирала. Заржавела. Сорвусь — будет только лучше»
Ярнам тонул в потоках дождя, воющий веер оглушал, лишая часовых бдительности. В такую погоду едва ли кто-то из Королевской Охранки двинется по крышам, высматривая агентов Королевы. Миновав карниз, призрак ловко спрыгнул на небольшой балкон и раскрыв дверь проник в пыльное, громадное, пустое помещение. Запах масла, пыли и металла ударил в голову и Призрак раздраженно сплюнул, аккуратно закрывая за собой дверь. Вой стих и место звукам бури уступила тишина цеха. Призрак ловко спрыгнул на пыльный пол и бесшумно двинулся вдоль разбитых токарных станков. Измазанные краской, изломанные кувалдами, изрубленные топорами — они мертвые остовы, первые жертвы в войне цивилизации и человека.
«Долой машины!» — гласила надпись на стене. Призрак ухмыльнулся, вспоминая как Император Александр II подавил такой бунт в Московии. Воспоминание заставило его вновь почувствовать запах ружейного пороха, обжигающе холодный штык, проникающий в его тело. Болезненно, но в жизни Призрака бывали смерти и похуже. Намного.
Послышался чей-то сдавленный кашель. Призрак мгновенно нырнул во тьму и быстро, точно черный кот-охотник, двинулся по сумраку на звуки. Капли бесшумно падали с черного плаща и превращались в сгустки черно-серой пыли. Если бы в цеху горел свет — Призрак бы обеспокоился этим.
Вскоре кашель повторился. Совсем рядом. Призрак замер и прильнул к стене, ниже опуская капюшон. Чтобы видеть, ему не нужны глаза, а белая кожа лица могла его выдать. Веки сомкнулись, и Призрак перестал рассматривать мир через замочную скважину и отворил дверь. Тьма развеялась, и он отчетливо увидел двоих у разбитого в щепку станка-обработчика. Один — в черном пальто, с цилиндром на голове. Его лицо было скрыто за жуткой, улыбающейся маской, а на спине висел громадный арбалет. Второй — щуплый старик, с густой серебряной бородой.
— Все ясно, — ухмыльнулся человек в черном. — Я все сделаю.
— Не подведи нас, — болезненно пробурчал старик. — Его величество рассчитывает на тебя.
Старик достал из кармана ампулу с черно-серебристой жидкостью и передал человеку в черном. Тот аккуратно взял ее, обмотал в широкий черный платок и бережно, будто от этого зависела его жизнь, положил во внутренний карман.
— Выполни свою часть сделки, и мы выполним свою, — донесся голос из неоткуда.
Призрак вздрогнул и сконцентрировался на источнике звука. В помещении был еще один человек, но его присутствие не улавливал внутренний взор. Кто-то опасный, источающий ауру крови. Призрак раскрыл глаза и уставился во мрак. Следуя за взглядами старика и человека в черном. И тут, в одно мгновение, арбалет слетел со спины. Щелкнул затвор, блеснул наконечник, и стрела вырвалась, со свистом рассекая воздух. Призрак не успел вскрикнуть. Сталь пробила капюшон, впилась в глазницу и с хрустом пробила череп насквозь. Ноги подкосились и краткий миг боли сменился патокой сна.