— Беги Адара, беги.
Его глаза закрылись, и она ощутила дикую, нестерпимую боль. Последний близкий человек в ее жизни ушел навсегда. Больше не было смысла бежать, было только одно — убить всех! Покончить совсем! Она обернулась и, зарычав словно зверь, стала стрелять, не разбирая мишени. Кто-то корчился от боли и предсмертных мук, кричал от ужаса, но она продолжала стрелять и перезаряжать, стрелять и перезаряжать, пока все ее патроны не закончились. Тогда она отбросила в стороны, уже не нужные пистолеты и выхватила ножи.
Преследователи, видя, что им больше не угрожает быть застреленными, вылезли из своих укрытий и стали окружать Адару. Однако, первому приблизившемуся, она рассекла руку в районе плеча до кости, а второму перерезала артерию на горле. Никогда не встречавшие такой ярости от женщин охотники, отступили. Адара стояла среди их круга, перепачканная, в крови своих врагов, сверкая безумными металлическими глазами, бейсболка слетела, спутанные и грязные волосы, разметались по лицу и плечам, а усы и бородка отклеились и валялись где-то в песке. Ее тело по-звериному напрягшееся не чувствовало ни боли ни обжигающих лучей ясного полуденного солнца. Она оглядывала своих преследователей, и не добрая хищная улыбка была на ее губах:
— Ну, давайте, давайте, выродки, нападайте. Сейчас мы посмотрим, кто кого.
Она увидела, краем глаза, как один из людей отдал приказ, и бандиты растянули сети. Первую же сеть, которую они попытались накинуть на Адару, она разрезала острым ножом. Тогда, человек отдающий приказы, подбежал к ней и попытался сбить ее с ног, но она, недолго думая, полоснула его по лицу, оставив глубокий кровоточащий порез. Тут же со всех сторон, на нее посыпались новые сети и веревки. Адара махала ножами без разбора, но вскоре почувствовала, что ее схватили за руки и пытаются выбить оружие. Ноги у нее уже не действовали, опутанные веревками. Ее повалили на горячий песок и стали совать ей в лицо тряпку с неприятным запахом. Из последних сил, Адара отбросила чью-то руку и вонзила нож, прямо в глаз охотнику, державшему ее за волосы. Последнее, что она слышала — был дикий предсмертный крик. Нож, пронзив глаз мучителя, задел мозг. Затем, ее сознание померкло.
Гарем
«Я на небе. — Подумала Адара, открыв глаза и вспомнив рассказы матери из детства. — Все вокруг не реально белое, чистое, а где-то недалеко должен быть сад с птицами и зверями, фонтанами и ручейками, добрыми людьми, которые, когда-либо жили на земле». Она лежала на спине и смотрела в белое пространство, стараясь уловить звуки волшебного сада, но вокруг была только глухая ватная тишина. Тогда Адара решила пойти и найти этот сад, но ее мышцы почему-то не слушались. Она пошевелила ногами — ничего, попыталась поднять руку, но не получилось. Тело было деревянным. Все это начинало походить на сон. Она стала усиленно моргать, чтобы проснуться, и тут, совсем рядом услышала приглушенный голос.
— Бесполезно. Из смирительной рубашки еще никто не вылезал.
Адара вздрогнула и повернула голову. Недалеко от нее, метрах в трех, сидела, прислонившись прямо к небу, девушка, закутанная во все белое. Она была маленького роста, хрупкая, с худым смуглым лицом, ее волосы свисали на черные как уголь, раскосые глаза. Вид у нее был очень болезненный.
Сознание медленно возвращалось к Адаре. Она поняла, что находится не на небе, а в маленькой примерно шесть квадратных метров комнате, обитой чем-то мягким, а на ее сокамернице, как и на ней, не белая одежда, а какой-то мешок, мешавший им двигаться.
— Где мы? — Спросила Адара у девушки.
— В психушке.
— Что? Я не поняла.
Адара действительно никогда не слышала о таком и не понимала, что это.
— Что не понятного? Мы в психушке, где лечат сумасшедших. На тебе и на мне смирительные рубашки, сидим в изоляторе.
— Мы сошли с ума?
Адара окончательно запуталась. Она помнила, как убили Сашку, как ее поймали охотники за женщинами, а потом — пустота. И вдруг она здесь.
— Нет. — Ответила девушка. — Это мир сошел с ума. А мы здесь, потому что не хотим в нем жить. Но поскольку мы ценный товар, то отпускать нас на тот свет просто так, никто не собирается.
— Значит мы в Центре? — Наконец сообразила Адара.
— Да, мы у Гасан Бея. Это самый известный продавец женщин. В его гареме только лучшие из лучших, хотя он продает всех. К нему обращаются со всего Центра. Он любит женщин, но сам ни на что не способен. — Девушка недобро ухмыльнулась.
— Эта психушка принадлежит ему? Нас в ней лечат? — Снова спросила Адара.