— Вы должны все это съесть. — Объявила Фарида. — Иначе я пожалуюсь господину Стаковскому.
Адара посмотрела на служанку и твердо произнесла:
— Я не хочу есть.
Фарида тяжело вздохнула.
— Хорошо, тогда хотя бы попейте сок. Вам нужны витамины.
Адара послушно взяла стакан и, опустошив его, легла на кровать и закрыла глаза, но не заснула. Весь оставшийся день и всю ночь она ожидала Стаковского, но он так и не появился, видимо, решив дать ей передышку. Уже под утро, не выдержав, она уснула.
Адара проснулась поздно вечером и увидела в комнате, беззаботно распевающую себе под нос и приплясывающую, Фариду. Служанка, что-то аккуратно все время поглаживая, раскладывала на диване. Заметив, что Адара открыла глаза, она, как всегда, быстро заговорила:
— Ой! Как хорошо, что Вы сами проснулись. Господин Стаковский велел Вас подготовить. Идемте.
Она открыла дверь в ванну, и по комнате разнесся дурманящий запах цветов. Адара встала и направилась за служанкой.
Спустя десять минут, Адара, замотанная в простынь, сидела перед столиком с зеркалами, а Фарида расчесывала ее волосы.
— Господин Стаковский сказал, что Вы должны быть с распущенными волосами и Вам не нужны украшения, только вон то платье и трусики. — Она смущенно захихикала.
Адара посмотрела на диван и увидела комплект белья цвета сине-сиреневой ночи, состоящий из кружевных трусиков из тонкой ткани и пеньюара с двумя бретельками, больше похожим на короткое платье.
Она равнодушно отвернулась.
— Вам не нравится? — Спросила, изумившись Фарида.
— Красиво. — Подтвердила Адара.
Она оглядела себя в зеркало и тут заметила, что на ней нет медальона ее матери. Она тут же вскочила на ноги, осматривая комнату.
— Где он?
Адара ринулась в ванну, но его там не было. Она подбежала к постели, сдернула простынь, подняла подушку, но его не было и там, хотя она точно помнила, как снимала его перед тем, как Фарида принялась отмывать ее в первый раз.
— Где он? — Она повернулась к служанке и, гневно сверкая глазами, стала приближаться к ней.
— Его забрал господин Стаковский. — Протараторила Фарида, в испуге прижавшись к окну. — Он велел передать, что если Вы хотите получить его обратно, то Вы должны прийти за ним в его спальню.
Адара вздохнула, опустилась на кровать и уткнулась лицом в ладони. И, вдруг, будто она была сейчас на платформе под землей, а не запертая в четырех стенах в доме Стаковского, она услышала голос Ольги Петровны: «Он хранил этот медальон все эти годы у себя на груди, так, словно в нем было запрятано твое сердце. Это ты разбила ему сердце Адара, когда сбежала от него».
Теперь он забрал ее сердце обратно.
Адара просидела, не двигаясь, несколько минут, потом встала и перешла к столику с зеркалами.
— Когда он велел прийти к нему?
— Сегодня, как только Вы будете готовы. — Ответила Фарида и снова принялась расчесывать ее волосы. — Он сказал, чтобы Вы не затягивали. В коридоре второго этажа никого не будет, поэтому Вы можете идти спокойно, не боясь, что Вас увидят в таком виде.
— Хорошо. Когда ты закончишь, можешь пойти и сказать ему, что я сейчас приду.
— Я уже все. Вам помочь одеться?
— Нет, я сама. Иди.
Фарида кивнула, и молча, вышла из комнаты.
Адара долго смотрела на наряд, предназначавшийся для ее первой ночи с Давидом, не решаясь к нему прикоснуться. Затем переодевшись, подошла к двери, приоткрыла и прислушалась. Вокруг была тишина, словно весь дом вымер. Она закрыла дверь, подошла к шкафу и достала пистолет, который, когда ее поймали, лежал в кармане ее широких штанов, и который она потом спрятала. Адара оторвала кусок простыни, привязала пистолет высоко к ноге и повернулась к зеркалу. Пеньюар отлично скрывал оружие. Она осмотрела себя еще раз, при этом стараясь избегать отражения своих серых грустных глаз. В первый раз Адара по-настоящему задумалась о близости с Давидом, и ей стало страшно от осознания того, что ей этого хочется, но что при этом это придаст память ее матери. Все ее тело охватила непонятная слабость, руки задрожали, а сердце готово было вырваться из груди. Она несколько раз глубоко вздохнула, выдохнула, приходя в себя, затем открыла дверь и будто приведение, осторожно ступая, направилась к спальне Стаковского.
Коридор был едва освещен, а в мертвой тишине было слышно, как тикают часы на стене. Когда она проходила мимо лестничной площадки, до нее донесся слабый шорох с первого этажа. Адара взглянула вниз и увидела, стоящих у лестницы двух охранников. Они не заметили ее, и она пошла дальше. Адара дошла до спальни Давида и остановилась, глядя на приоткрытую дверь, словно это была черта между мирами. Ей очень хотелось попасть по ту сторону, но тени, которые создавала она же сама, и которые скользили вокруг нее по стене, пугали ее. Она сделала полшага назад и застыла. Это все больше начинало походить на кошмарный сон.