Беги, беги от него Адара!
За меня не бойся. Теперь со мной все хорошо, не считая разбитого сердца.
Надеюсь, еще когда-нибудь свидимся.
Твоя Наташа.
Прости за предательство».
Адара затихла и, опустив руки, прислонилась к своему шкафчику. Ей было плохо от внезапного осознания того, что из-за нее пострадали невинные люди.
— Не переживай так. — Услышала она тихий голос Алены. — С ней все в порядке, он только залепил ей пощечину, но не убил ведь.
Адара с мукой на лице посмотрела на говорившую.
— Да, — подтвердила Алена, — я прочла письмо. Мне было интересно. Узнала, что все произошло в клубе Роза. Спросила у знакомого. Он там работает. Тот мне все и рассказал. — Она помолчала и добавила: — Он ищет тебя Адара.
— Знаю. И я становлюсь все опаснее для вас. Но мне плохо не из-за этого.
— Ты из-за подруги и этого убийства?
Адара покачала головой и объяснила:
— Когда убивали моих родных, у меня не было выбора, я не могла остановить убийц. А здесь выбор был, но я предпочла подставить их вместо себя. Я такая же, как и он, холодная, жестокая. — Она горько усмехнулась.
— Брось! Что за мысли? У тебя не было выбора. А тот придурок сам виноват. Нечего было работать на этого злодея, ну, или браться за непосильную для него задачу.
Адара улыбнулась, но Алена не убедила ее. Все так же облокотившись на шкафчик она, молча, наблюдала за снующими туда сюда женщинами.
Был ленивый вечер воскресенья. Провалявшись целый день в своих гамаках, или проведя время в веселых разговорах, амазонки стали стекаться на платформу, где обычно проходили тренировки. Они разожгли костер прямо в центре, погасили почти все факелы и расселись вокруг огня. Три девушки, расположившиеся возле стены, играли ненавязчивую музыку, одна из них била в тамтамы, другая перебирала гитарные струны, а третья едва слышно производила нежные звуки с помощью маленькой дудочки. Лиза откупорила одну из четырех принесенных откуда-то бутылок, сделала глоток, сморщилась и протянула, сидящей рядом Светлане. Та, глотнув из бутылки, передала ее дальше.
— Что они пьют? — Спросила у Алены Адара.
— Спирт. — Просто ответила амазонка и направилась к кругу. — Идем. — Позвала она.
Адара тронулась с места, но тут заметила, подходящую к ней Ольгу Петровну. Она словно приведение вся в белом, сверкала в полумраке своими маленькими голубыми глазами.
— Здравствуй Адара.
— Здравствуйте.
— Вот уж никогда не думала, что увижу тебя воочию. — Произнесла старушка и замолчала, с интересом глядя на реакцию Адары.
— Вы знаете меня?
— Конечно. Я видела твою фотографию в медальоне в виде дельфина.
Адара замерла, а Ольга Петровна тихонько захихикала.
— Расскажите об этом. — Попросила Адара.
— Что ж, — начала старая женщина, словно вызывая из своей памяти, давно забытые воспоминания. — Его отец, был очень красивым, сильным и властным человеком. У него всегда был большой гарем самых великолепных женщин. Но его любимой женой стала Алия — дочь одного из его партнеров по бизнесу. Сначала она была против гарема, но потом смирилась, выторговав себе эксклюзивное положение среди этого скопления красивых женщин. Никто из гарема не смел рожать, а ее дети должны были унаследовать все состояние ее мужа. Но к сожалению, бог дал ей всего лишь одного ребенка — мальчика, который был очень похож на своего отца, только цвет волос и глаз достались ему от бабки по отцовской линии.
Стаковский старший был в восторге. Он так привязался к сыну, что как только тот встал на ножки, он регулярно стал таскать его с собой по дому и даже на работу, так, что мальчик, можно сказать, с пеленок начал вникать во все дела своего отца. Маленький Давид был со всех сторон выдающимся ребенком. Он достаточно рано научился читать и писать, разговаривать на двух языках и даже, копируя своего отца, регулярно занимался борьбой и скакал на большом коне, а не на маленьком пони. Ему было всего шесть лет, когда отец подарил ему первое настоящее огнестрельное оружие, так, что уже в том возрасте он умел хорошо стрелять. Но при всех своих умениях, не смотря на то, что он был единственным ребенком в семье богатых родителей, он рос добрым и веселым мальчиком. Когда отца не было дома, он с удовольствием прибегал на женскую половину и играл с нами, читал для нас или рисовал. — Ольга Петровна вытянула из длинного рукава своего платья маленький листок и подала Адаре, которая раскрыла его и улыбнулась. На картинке цветными мелками были нарисованы две кружащиеся в паре женщины, у одной из них были желтые волосы, а у другой красные. — Вот, это его мать — Алия. — Старушка указала на нарисованную девушку с желтыми волосами. — А это я. Очень похожи. — Смеясь, добавила она и продолжала: — Когда убили его отца, Давида словно подменили. Казалось будто душа Стаковского старшего переселилась в своего сына. Он стал молчаливым, угрюмым, жестоким и перешел спать в его комнату. Он явился на женскую половину и объявил, что не хочет держать у себя гарем своего отца и, что все мы можем просто идти на все четыре стороны. Он мог бы нас продать, но не сделал этого. Его мать особо не сопротивлялась, оставив возле себя только меня, так, как я была ее единственной подругой.
Детство мальчика закончилось. Он с утра до вечера читал и учился, читал и учился. Осознавая, что его понимания вести дела отца не хватит, он призвал к себе лучших помощников покойного Стаковского и передал бразды правления в их руки, при этом жестко контролируя и советуясь с разными людьми, но решение принимал неизменно сам. К четырнадцати годам его боялись и уважали, больше чем его отца. Даже его мать не могла спорить с ним, опасаясь своего родного сына. Несколько раз она пыталась заговорить о его отношениях с женщинами и о том, что пора с кем-нибудь познакомиться, но он неизменно отвечал, что уже сделал свой выбор.
Мы знали о том, как погиб Стаковский старший, где он при этом был и при каких обстоятельствах, но мы не знали, что все эти годы его сын продолжал искать тебя, Адара.
Однажды, когда ему было двенадцать лет, его мать попросила меня разбудить его. Сама она боялась. Было уже время обеда, а он все не вставал с постели, поскольку накануне до поздней ночи изучал доставленные ему отчеты. Я постучала в дверь, но мне никто не ответил. Я осторожно просунула голову в комнату и увидела, что он крепко спит, прямо поверх покрывала. Его рубашка была расстегнута, а с шеи свисала тонкая серебряная цепочка, медальон в виде дельфина, крепившийся на этой цепочке, лежал у него в приоткрытой ладони. Он улыбался во сне. Потом я увидела этот медальон уже раскрытым в его кабине. Так получилось, что он на время вышел, а я как раз зашла. Там была твоя фотография Адара.
Когда я вышла второй раз замуж, то покинула этот мрачный дом, но до его четырнадцати лет я была вместе с ним и видела, как я теперь понимаю, его мучения. Он хранил этот медальон все эти годы у себя на груди так, словно в нем было запрятано твое сердце.
Старушка помолчала, а потом грустно произнесла:
— Это ты разбила ему сердце Адара, когда сбежала от него.
Адара затихла, не зная, что сказать, настолько поразило ее услышанное. Она не могла понять, как в одном человеке могут уживаться совершено не совместимые вещи. Она снова ощутила его ласковые нежные прикосновения, а потом вспомнила, сколько он заплатил за нее. Адара тряхнула головой и посмотрела на сидящих вокруг костра амазонок, которых варварское отношение со стороны мужчин загнало в подземку, и ее лицо сделалось суровым.
— Я не думаю, что меня стоит обвинять в жестокости к Стаковскому. — Сказала она твердо. — В конце концов, не я, а он оставил меня без дома.
Она развернулась и, не оборачиваясь, пошла в сторону весело пляшущего огня.
Нападение
Всю ночь Адаре снились кошмары, она металась из стороны в сторону, при этом гамак, подвешенный на толстых веревках, терся о крепления и скрипел. Ей снились желтые хищные глаза, маленький бегущий мальчик, танцующие женщины, плачущая Наталья. И уже совсем под утро, она увидела страшный и удивительный сон. Она находилась в гареме, вокруг сновали веселые молодые женщины, а прямо на полу, на животе, лежал улыбающийся мальчик. Он смотрел на кружащих в паре девушек и рисовал. Его лицо было таким светлым и счастливым, что Адара почувствовала непроизвольную радость. Она хотела подойти к нему и посмотреть, что он рисует, но вдруг позади него выросла страшная темно-серая тень. Адара закричала, но ее голоса не было слышно. Злобный призрак навис над мальчиком, а затем в одно мгновение скользнул прямо в его хрупкое тело. Мальчик выгнулся, перевернулся на спину и с ужасом посмотрел на Адару. Он потянул к ней свои маленькие ручки и одними губами прошептал: — «Помоги мне». Она наклонилась, чтобы обнять его и унести из этой жуткой комнаты, но когда она приблизилась к его лицу, то увидела перед собой желтые горящие глаза. Адара отпрянула и почувствовала, как ее руку сковала стальная хватка. Она опустила голову и увидела, обхватившую ее за запястье сильную мужскую руку. Тогда она подняла взгляд и снова увидела перед собой мальчика с желтыми глазами, который безмолвно просил о помощи.