4. Тренер
Таше не давал покоя тот сон, в котором она словно бодрствовала. Ей хотелось повторить его, но она не знала, возможно ли это. Точнее, она знала, что это возможно, но понятия не имела, как это ей удалось.
Она по-прежнему много спала, но так ни разу и не проснулась во сне больше.
Чаще всего девушке снилось что-то из ее прошлой жизни, когда она могла ходить. Еще полгода назад она и подумать не могла, что с ней может такое произойти, что она станет изгоем для всех, кроме самых близких людей.
Изолированность стала для нее нормой. Те разы, когда она выходила на улицу, можно было посчитать на пальцах. И проблема была не в каких-то сложностях в передвижении. В современной многоэтажке был лифт, был оборудован пандус, не было порогов. Вера готова была помочь дочери выйти во двор, предлагала даже нанять сиделку, но девушка отвергала любые предложения матери выбраться наружу. А мать, в свою очередь, снова и снова пыталась это сделать, но Таша была категорична. Дело доходило даже до скандала и обоюдной истерики. В итоге Вера сдалась, и стала приглашать специалистов на дом.
Паломничество из врачей, реабилитологов, психологов и массажистов не прекращалось по сей день. А Таша выходила из дома последний раз около трех недель назад.
— Слушай, я что-то неважно себя чувствую. Прости, но сисястая тренерша подождет, — заявила Таша Евсею, который приехал за ней во вторник, чтобы отвезти на занятие по аквааэоробике.
Евсей, разумеется, ждал подобного и хорошенько подготовился.
— Ну уж нет, сестренка! Если ты сейчас же сама не вылезешь из постели, я тебя вынесу на руках! Выбирай: сама в кресле или у меня на руках!
— Ева, отвали! Не хочу я… Тем более в этом одоробле, — девушка гневно взглянула на инвалидное кресло и на мать, стоявшую рядом с ним. Вера, закусив губу, молчала, наблюдая за спором своих детей.
— Хорошо, тогда у меня на руках.
Евсей уверенно шагнул к постели сестры.
— Не пойду я! Буду орать на весь двор! Я предупредила!
Мама, не в силах больше слушать эту словесную перепалку, сдалась и вышла из комнаты.
Евсей обреченно сел рядом с Ташей. С минуту они молчали.
— Таш… Все уже забыли ту историю. Ты не можешь сидеть дома вечно.
— Как только я выеду во двор на коляске, все сразу же начнут смотреть на меня! — Таша закрыла лицо ладонями и зарыдала, глотая слезы и слова. — Меня все считают моральной уродкой, что я это все заслужила! Как ты не понимаешь… Меня все ненавидят.
Евсей обнял ее крепко, слегка покачивая из стороны в сторону и поглаживая по волосам, словно успокаивал ребенка. Он всегда так утешал младшую сестру в детстве.
— Пусть думают, что хотят. Какая разница? Кто сам без греха? Таша, жизнь продолжается! Ты сама сделала из себя узницу.
— Мне страшно, — продолжала всхлипывать девушка, уткнувшись в крепкое плечо брата.
— Чего ты боишься? Страшное уже случилось, Таша! Все уже позади…
— Сколько гадостей мне строчили в соцсетях… Тварь, убийца… А в суде что было, помнишь? Ууууу….— еще пуще завыла Таша.
— Помню. Поплачь… Просто поплачь.
После этих слов Таше как отрезало. Истерика прекратилась по щелчку пальцев. Ей больше не хотелось плакать. Она вытерла слезы, размазанные по лицу, и просто обнимала Евсея, уткнувшись щекой в мокрый от ее слез свитер.
— Прости, я тебе пуловер намочила.
— Никогда тебе этого не прощу!
Таша улыбнулась и еще раз обняла брата.
— Ладно. Тащи сюда это одороблище…
— Ты уверена?
— Ой, лучше не переспрашивай…
Таша приподнялась и приготовилась к маневру. Евсей с довольной улыбкой без лишних слов подкатил кресло ближе к кровати. Уже через минуту они были готовы к выходу. Таша чувствовала, как бьется ее сердце, и дышала чаще. Она думала только об одном, чтобы ей на пути встретилось как можно меньше знакомых.
— Мам, мы идем тусить, так что ты нас не жди! — выкрикнул Евсей, выходя из квартиры.
Удивленная Вера только и успела выскочить в прихожую, когда дверь захлопнулась. Она улыбнулась и облегченно выдохнула.
Дело шло к полудню. Во дворе было тихо и малолюдно. Таша старалась передвигаться быстрее, но талый снег, плохо убранный с тротуара во дворе, мешал. Ей не хватало сноровки. Евсей немного помогал ей.
— Где твоя машина? — спросила Таша, оглядываясь. Ей хотелось поскорее скрыться ото всех.
— Эммм… Машина в ремонте. Да тут всего пару кварталов!
— Ты… Ты издеваешься? Все, я домой, — Таша злобно посмотрела на брата и тут же стала разворачивать кресло, но оно загрузло в сугробе.