— А кто это с мамой? — полюбопытствовала Эмили, указав на элегантного темноволосого парня в костюме и галстуке-бабочке. — Он с ней на многих снимках.
— Это Логан Коффи, — объяснила Джулия.
— Так вот о ком он говорил. — Эмили откинулась на спинку стула и улыбнулась. — Сегодня я познакомилась с мальчиком, Уином Коффи. Он говорил, что у него был дядя. Логан Коффи. Кажется, он удивился, что я не знала, кто он.
«Черт, — подумала Джулия. — Добром это не кончится».
— Логан Коффи был ее парнем? — спросила Эмили.
— Мы все задавались этим вопросом. Но они с Далси все отрицали, — осторожно начала Джулия. — А вообще он был просто тихим, застенчивым, загадочным мальчиком, которого твоя мама пыталась расшевелить.
— А он до сих пор здесь живет? Может быть, он расскажет мне о маме?
За столом воцарилась неловкая тишина. Никто не хотел говорить Эмили о случившемся. Наконец Джулия сказала:
— Логана Коффи давно нет в живых.
— Ой. — Словно почувствовав, что атмосфера в комнате изменилась, Эмили закрыла альбом. — Наверное, мне уже надо домой. Спасибо, что показали мне свой альбом.
Стелла взмахнула рукой.
— Если хочешь, возьми себе. Это было сто лет и десять килограммов тому назад. Зачем мне лишнее напоминание?
— Правда? Спасибо!
Когда Эмили встала из-за стола, Джулия тоже поднялась. Она проводила Эмили до двери, вышла с ней на крыльцо, пожелала доброй ночи и смотрела ей вслед, пока та не скрылась в темноте под деревьями в соседнем саду.
Когда Джулия вернулась обратно в дом, в прихожей ее ждала Стелла.
— Ну и что происходит? — поинтересовалась она, уперев руки в бока.
— А что происходит? — не поняла Джулия.
— Почему ты с ней ведешь себя так?
— Я себя с ней никак не веду. — Джулия нахмурилась. — Что ты так на меня смотришь?
— Я просто удивлена. В тебе как-то раньше не наблюдалось материнских инстинктов. — Стелла рассмеялась, но сразу умолкла, увидев, какое у Джулии стало лицо. Джулия давно привыкла к тому, что ей говорят что-то подобное, но от этого было не легче. Это и есть та цена, которую надо платить, когда тебе тридцать шесть и ты явно не собираешься обременять себя семейными узами. — Слушай, я не имела в виду ничего плохого.
Джулия знала, что Стелла действительно не хотела ее обидеть. Как не хотели ее обижать и друзья в Балтиморе, когда говорили: «Ты слишком любишь свою независимость» или «Тебе нельзя становиться мамой, потому что ты будешь круче своих детей, когда те подрастут».
— Пойдем посидим на крыльце, — сказала Стелла. — Выпьем вина.
— Нет, спасибо.
— Джулия…
— Я знаю, тут у тебя есть что-то сладкое, — крикнул из кухни Савьер. Было слышно, как он хлопает дверцами шкафчика.
Стелла закатила глаза.
— Где бы я ни прятала шоколадки, этот человек их найдет.
— Выдай ему что-нибудь сладкое, пока он не собрался совершить набег на мою кухню, — сказала Джулия, направляясь к лестнице. — Мне еще надо бы поработать.
Вернувшись домой, Эмили сразу поднялась к себе и уселась на балконе, держа на коленях школьный альбом, который ей отдала Стелла. Днем, до того, как пойти к Джулии, Эмили перерыла весь шкаф и все комоды у себя в спальне, пытаясь найти что-нибудь, что осталось от мамы. У Эмили было стойкое ощущение, что от нее что-то скрывают — что-то, что ей надо знать. Но, кроме имени мамы на запыленном сундуке у изножия кровати, в комнате ничего не указывало на то, что когда-то здесь жила Далси. Никаких личных вещей, никаких фотографий и старых писем, никаких забытых мелочей вроде шарфика или сережки. Поэтому Эмили и отправилась к Джулии. Поначалу ей было неловко, но теперь она радовалась, что пошла. Школьный альбом был настоящим сокровищем, хотя многое в нем смущало. Основополагающим принципом школы Роксли было полное равенство: никаких замкнутых группок, никакого соперничества, никто ни в чем не превосходит других. Как ее мама могла быть королевой бала?
Эмили помнила, как мама запрещала ей ходить на тусовки в торговый центр, чтобы у нее не было повода сравнивать себя с другими девчонками, которые лучше одеты и у которых есть что-то такое, чего нет у Эмили. Мама всегда говорила, что самооценка человека не должна определяться тем, есть у него модные тряпки или нет. Поэтому в школе Роксли, конечно же, была форма. И все-таки на фотографиях в школьном альбоме мама всегда была одета по самой последней молодежной моде того времени. И у нее была прическа с пышным начесом.