— Мне кажется, по своей доброте ты продашь ей ресторан за меньшие деньги, чем могла бы получить. Лишь потому, что она здесь работает много лет. А смысл в том, чтобы продать его как можно дороже.
— Спасибо за совет, Беверли.
Официантка принесла пакет с двумя пенопластовыми контейнерами. Беверли не глядя взяла у нее пакет и даже не сказала «спасибо».
— Ладно, скоро увидимся, — проговорила она. — Нужно будет составить письменное соглашение. Чтобы все аккуратненько и официально, да?
Джулия не сказала ни слова, но она, разумеется, не собиралась отдавать Беверли какие бы то ни было деньги от продажи ресторана. Беверли может беситься сколько угодно — Джулии нет до этого дела. Тем более что ее уже здесь не будет. Но сейчас ей было проще не спорить с Беверли: пусть думает что хочет. Джулии хотелось спокойно дожить здесь полгода. Если сейчас она выскажет Беверли все, что думает, та точно отравит ей существование. К тому же открытая конфронтация с Беверли могла повредить бизнесу.
Джулия и официантка наблюдали, как Беверли вышла из ресторана. Официантка — новая девочка; Джулия не помнила ее имени — держала в руке счет за заказ Беверли.
— Можешь выкинуть эту бумажку, — сказала Джулия. — Она считает, что не обязана здесь платить.
Официантка смяла счет, а Джулия направилась к выходу.
И, открыв дверь, столкнулась нос к носу с Савьером.
Джулия потерла пальцами лоб. День не задался уже с утра.
Даже в такой ранний час Савьер был ослепителен, предупредителен и прекрасен. Интересно, подумала Джулия, он вообще хоть когда-нибудь спит или же бодрствует всю ночь, кипя неуемной энергией и придумывая новые способы очаровывать и блистать, новые способы добиваться того, что ему нужно. Он посмотрел ей в глаза и улыбнулся.
— Отлично выглядишь, Джулия. Правда она прелестна, дедушка? — обратился он к пожилому джентльмену, которому помогал переступить через порог.
Старик поднял глаза и улыбнулся. У него были точно такие же темно-синие глаза, как у Савьера. Все мужчины в семье Александров были красавцами, как на подбор.
— Вы просто очаровательны, Джулия. Эта розовая прядь в волосах смотрится очень шикарно и добавляет пикантности.
Джулия улыбнулась.
— Спасибо, мистер Александр. Приятного аппетита.
— Подожди меня, Джулия, — сказал Савьер. — Нам надо поговорить.
В голове сразу включились сигналы тревоги, перед глазами поплыли круги.
— Извини, не могу, — сказала она и выскользнула за дверь сразу, как только дедушка Савьера вошел в ресторан. — Столько дел…
Джулия пошла по улице в сторону дома. Ей показалось, она увидела Эмили в толпе прохожих, но сразу же потеряла ее из виду.
Джулия могла бы ездить на работу на машине, но поскольку почти все деньги уходили на погашение основной суммы кредита на ресторан, бензин был для нее роскошью. Иногда, когда Джулия шла с работы, она вспоминала, как, будучи старшеклассницей, ходила в школу пешком, потому что у отца не было денег, чтобы купить ей машину. Тогда она очень завидовала ребятам, которые ездили в школу на своих машинах. В частности, Розам Мэллаби с их «БМВ» и «корветами». Это были не самые приятные воспоминания.
Но оно того стоит. «Эта жертва будет ненапрасной», — твердила она себе вновь и вновь. Уже совсем скоро у нее снова начнется совершенно другая жизнь. Жизнь, в которой она не бессильна перед воспоминаниями о прошлом. Она вернется в Балтимор и продолжит с того момента, на котором остановилась. И восстановит общение с друзьями, знавшими ее только такой, какая она теперь, а не прежней, — с друзьями, никак не связанными с прошлым. Она найдет себе новую квартиру, заберет вещи со склада хранения и отыщет идеальное место для своей кондитерской. Она много лет проработала в чужих кондитерских и знает, как организовать дело. Когда у нее появится свое кафе, она будет печь, распахнув настежь все окна, и делать только печенье с сиреневым кремом, если ей так захочется. Она уже знала, как назовет свою кондитерскую. «Синеглазка». И не важно, что у самой Джулии глаза карие. Речь в данном случае не о ней.
— Джулия! — окликнул ее Савьер.
Она ускорила шаг. Но Савьер быстро ее догнал и пошел рядом.
Она искоса взглянула на него.
— Ты что, правда за мной бежал?
Он смотрел на нее с возмущенным видом, словно его уличили в чем-то неподобающем.
— Мне не пришлось бы бежать, если бы ты меня подождала.