- Он дал вам объяснение? - нетерпеливо спросила Юлия.
- А вот сейчас мы посмотрим, как вы сможете увязать мое приключение с его рассказом, - сказал полковник. - Вся Вселенная уловлена в Сеть Индры, вертикальные нити которой, - это время, а горизонтальные, - пространство. В каждом узле Сети находится алмазная бусина одиночного существования. Поверхность каждой бусины отражает каждую другую бусину всей Сети и каждое отражение каждого отражения каждой другой бусины в каждой отдельной бусине, повторяющиеся до бесконечности. - Полковник поднял брови и посмотрел сначала на Юлию, потом на Вальтро.
- А как вы сами это увязали? - спросила Юлия.
- С приключением - никак, - усмехнулся полковник, - но я вспомнил время, когда протирал штаны в пространстве университетских аудиторий и увязал эту Сеть с физико-математической моделью, сформулированной Нильсом Бором еще в 1928-м году и известной в физике, как "Копенгагенская Интерпретация". Эта модель интерпретирует физико-математические процессы, как описывающие субъективные процессы, необходимые для описания объективной реальности. Другими словами, она отменяет объективную реальность, как несуществующую вне наблюдателя.
- Ничего себе, - сказала Вальтро.
- Это не самое смешное, - усмехнулся полковник, - с учетом или без учета этой модели, в 1935-м году появилась теоретическая модель Эйнштейна-Розена-Подольского, известная, как ЭРП или ПКН, - Принцип Квантовой Неразделимости, согласно которому каждая частица в любой точке пространства оказывает влияние на все остальные частицы, то есть находится с ними в мгновенном взаимодействии. Другими словами, все и всегда находится в здесь и сейчас, в данном и неизменном виде.
- Где? - спросила Юлия.
- Учитывая октавный характер периодической системы элементов, которую вы учили в школе, - сказал полковник, - и октавную классификацию кварков, которую мне таки вдолбили в университете, я бы сравнил Вселенную с шахматной доской, размером 8 на 8, где все ходы пребывают в потенциальности.
- И кто играет в эти игры? - спросила Юлия.
- Как говаривал старина Эйнштейн, - усмехнулся полковник, - "Господь Бог не играет в кости". Но могу сообщить, что Нобелевский лауреат Вернер Гейзенберг сформулировал физико-математическую модель Вселенной, как результата человеческо-квантового взаимодействия. В соответствии с этой моделью, до проведения измерений человеком квантовые явления существуют потенциально, а после проведения таких измерений - реально. Гейзенберг утверждал, что "странность" - это характеристика потенциальности, там время течет в обратном направлении, и там не применим ни один из обычных законов физики. А в 1964-м году появилась, подтвержденная серией экспериментов так называемая "теорема Белла", из которой следует, что пространство и время не имеют существования, отдельного от наших органов чувств. Ну, не смешно ли это?
- Что в этом смешного? - удивилась Вальтро.
- То, что, располагая такой суммой фактов уже более полувека и молясь на Эйнштейна, Гейзенберга, Белла и Нильса Бора, люди продолжают верить в нерушимую, "отдельную" реальность. Это очень по-христиански - молиться на Христа с его заповедями и жить так, как будто этих заповедей не существует. Эти люди живут в мире снов и средневекового мракобесия и при этом третируют опыт, вроде моего, как "психоз обдолбавшегося болвана".
- Но как вы сами объясняете этот опыт? - спросила Юлия.
- Никак, - полковник пожал плечами, - я не так умен, как Эйнштейн, Гейзенберг, Белл и Бор. Я постарался, как смог, увязать этот опыт с Сетью Индры, которая очень напоминает мне квантовую физику, вот и все. Я вполне допускаю, что вы умнее меня и сможете лучше воспользоваться знаниями, которые у вас не было возможности получить. С этой целью могу сообщить вам, что существует математическая модель Уилера, Эверетта и Грэхема, из которой следует, что более десяти в сотой степени вселенных существуют одновременно в разных измерениях, но в одном месте, другими словами, все, что может произойти, действительно происходит сразу, везде, но с некоторыми флуктуациями, каждая из которых влияет на все остальные.
- Этому не учат в школе, - заметила Вальтро.
- Не учат, - кивнул полковник. - Наверное, те, кто организовывает для вас эти школы, очень хотят, чтобы вы жили в той реальности, которую организовывают для вас они. Что они будут делать со своими школами, своими фабриками, своими армиями и своей политикой, - полковник рассмеялся, - если вы от них сбежите?
ГЛАВА 31.
- Почему ты не рассказала ему о своем путешествии? - спросила Вальтро, когда они шли домой.
- Что рассказать? - Юлия пожала плечами. - Его приключение выглядит, как сказка, независимо от того, веришь ты в него или не веришь. Оно имеет фабулу, которую можно пересказать и можно выслушать. А что могу рассказать я? Там же ничего не было, кроме страха и боли, - несколько шагов они прошли молча, - но даже боль я почти не помню. Если бы я запомнила всю ту боль, то не смогла бы после этого жить.
- Никто из нас не смог бы жить, - Вальтро печально усмехнулась, - если бы помнил всю боль, которую испытал.
- Такая забывчивость позволяет нам жить, - кивнула Юлия, - и превращает нас в дебильных детей, которые обжигаются об огонь снова и снова. Мы дорого платим - дебильностью - за свою дебильную жизнь.
- А как поумнеть? - усмехнулась Вальтро.
- Заплатить, как же еще? - Юлия развела руками. - Вспомнить все, заплатить огню, чтобы не жег.
- Чем заплатить? - спросила Вальтро.
- Своей дебильной человечностью, - вот чем, - сказала Юлия. - Бросить в огонь всю грязь, которую набросали на тебя другие люди, стать огнем.
- Когда сгорит твой огонь, тебе останется только холодный пепел, - ухмыльнулась Вальтро.
- Холодный пепел останется от тебя гарантированно и в любом случае, - ухмыльнулась в ответ Юлия, - чего тебе терять?
- Ты опять пьешь? - сказала Вальтро, когда они вошли во двор. - Ты же знаешь, что тебе будет плохо.
Жоржик сидел в кресле под деревом и потягивал из стакана виски со льдом.
- Знаю, - кивнул он, - а знаешь, почему я это делаю?
- Может быть, потому что ты дурак? - предположила Вальтро.
- Нет, - ответил Жоржик. - Это потому, что я такой умный. Я вычислил, что похмелье обходится мне дешевле, чем трезвость, которая продлевает существование и укорачивает жизнь. Пьяный я меньше страдаю оттого, что тебя нет рядом, а когда я страдаю от похмелья, ты сидишь рядом и держишь меня за руку - это выгодный гешефт, и я готов платить. - Вальтро наклонилась и поцеловала его в щеку. - Плати меньше, я уже дома.
- Жоржик заставляет меня простить людям то, что они есть, - сказала Юлия, когда они вошли в дом и поднялись в комнату Вальтро. - Он любит тебя намного больше, чем самого себя. В жизни такого не видела.
- Да? - Вальтро бросила на нее косой взгляд. - Раздевайся, я покажу тебе, что такое любовь.
- Ты собираешься учить меня любви? - снисходительно спросила Юлия. - Кто научил тебя любви, Вальтро?
- Не ты, - усмехнулась Вальтро. - У тебя было слишком много учителей, чтобы научиться этому, а мудрость женщины самодостаточна, - Вальтро рассмеялась. - У нее есть дополнительная дырка, через которую влетает такая мудрость, - Вальтро сбросила на пол бикини. - В отличие от мужчины, женщина концентрирует энергию секса, а не распыляет ее. А если ты будешь воздерживаться от оргазма, ты вспыхнешь. Ты же этого хотела?
- Я не хочу превратиться в холодный пепел, - усмехнулась Юлия.
- Ты боишься моей любви?- усмехнулась в ответ Вальтро. - Любовь сильно отличается от механической мастурбации. А без любви ты холодный пепел.
Они забыли закрыть окно, и Грета удивленно подняла голову, навострив уши. Но Жоржик уже спал в своем кресле и ничего не услышал.