- Неинтересное предложение, - то ли прокашляв, то ли пролаяв ответил некто, держащий мою жизнь под своим контролем, и, ещё сильнее приставив лезвие к горлу, прошептал – Лис, пушку бросай.
Моё дыхание гасло. Скорее всего, так подействовал страх. Кто бы мог подумать, что, прожив большую часть отпущенного мне времени и успев возненавидеть почти всё, что меня окружало, я стану так отчаянно цепляться за жизнь…
- Ты бросаешь оружие, и я отпускаю особь, - повторил шакал.
- Делай, как он велит, или тебе не доведётся больше щупать свою цыпочку!.. - хрипло прошипел Шейк в паре метров от нас.
Послышался звонкий стук металла об асфальт. Кажется, лис выпустил оружие из лап.
- Эл, иди на мой голос…
- Это было первое предупреждение, инспектор!.. – глухо рявкнул шакал, - И второго уже не последует. Я разорву на ленты сначала её, а затем и тебя, если вы ещё раз попытаетесь сесть мне на хвост. И забудь про то, что слышал в хорёчьей забегаловке…
Шакалья хватка ослабла и растворилась так же внезапно, как и сомкнулась на моей шее. Сделав попытку шагнуть, я поняла, что свободна. Тяжёлый от крови джемпер свисал на мне мокрой сетью…
- Эл… Эллис… Деточка… Ты меня слышишь?.. – покачивая меня на лапах, шептал испуганный лис.
Но перед мысленным взором вновь и вновь возникал глупо смеющийся Шейк, лезвие шакальего ножа и темнота.
- Эл… - шептал лис, и, ощущая его мягкую шёрстку на своём лице, я вновь путала реальности… Эллис!… - я попыталась открыть глаза, прижав меня ещё крепче к себе, он пробормотал, - Прости… Никак не думал, что всё так может обернуться…
- Шакал… - пожалуй, это было единственное, что меня действительно тревожило.
- Они ушли, - я почувствовала, как вздрогнул лис.
Горькая досада и чувство вины перед Ником накрыла меня с головой.
-Прости… Прости меня, бога ради…
И меня сковала мягкая темнота…
Очнулась я от звука урчащего моторчиком автомобиля. Лис, глядя в пустоту, беспрестанно хмурился, очевидно, обдумывая план действий, а таксист, грузный и угрюмый бычара, безучастно пялился на дорогу. По оконному стеклу бежали ручейки не на шутку разошедшегося дождя. Придвинувшись ближе и почти упёршись лбом в стекло, можно было увидеть неспешно сменяющиеся слайды, которые время от времени выхватывали высокие дорожные фонари: тёмные силуэты почти облетевших листьями деревьев, низенькие постройки, дорожные знаки… Мерное покачивание автомобиля и однообразный пейзаж за окном успокаивали, нагоняя приятную дремоту. Порез на шее меня не беспокоил, кровотечение остановилось, и даже свитер был почти сух, только страшное тёмное пятно на груди служило напоминанием о леденящих душу произошедших событиях.
Заметив, что я очнулась, лис тихо спросил:
- Ну? Как ты?
Обернувшись к нему, я проговорила:
- Кажется, жить буду. Это точно, - и, слегка коснувшись раны на шее, добавила, - Даже не больно… В мире людей мне сейчас была бы одна дорога – в реанимацию. И не факт, кстати, что меня бы откачали…
- Насколько я понял, у вас там всё гораздо сложнее устроено, чем могло бы быть, - осевшая на его мордашке хмурость растворилась в уже привычной мне ухмылке, - Я рад, что тебе лучше.
Череда нескончаемых гаражей осталась далеко позади, и, въехав на старый кирпичный мост, бык спросил:
- Дальше куда?
- Сейчас прямо. До тех двух сосен, - Ник указывал лапой в темноту, скрывающуюся за лобовым стеклом, - а потом направо до забора.
Сдвинув шляпу на затылок, лис стал следить, как водитель справляется с управлением маленького городского автомобильчика, который по ухабистой и размокшей дороге заносило то в одну, то в другую сторону. Ливень закончился, и внезапно поднявшийся ветер разметал сгустившиеся над нами тучи.
За моим окном открылся потрясающий воображение вид на широкое спокойное озеро, жёлтыми искорками на его поверхности покачивались блики луны, которая, будто бы радуясь сбежавшему дождю, незамедлительно выскочила на небосвод поглядеть на себя в отражении гладкой поверхности водоёма. По берегам росли сосны, чьи живописные силуэты я наблюдала на фоне озарённого лунным светом неба.
- Куда мы едем? – вдруг забеспокоилась я.
- Переночуешь сегодня у меня.
Такое великодушие от зверя, пытавшегося во что бы то ни стало оставить меня за решёткой до конца дней своих, меня поразило, и удивление, вырисовывавшееся у меня на лице, заставило лиса продолжить:
- Ты хотела бы остаться лежать там, в переулке? Или поднять скандал, заявившись в гостиницу? – хмыкнул Ник, и, глянув на испорченный свитер, добавил, - Выглядишь, кстати, так, будто всю ночь грызла зайцев, - хохотнул он…
Автомобиль свернул в указанном Ником направлении, и через пару минут свет фар выхватил из ночной темноты зелёный дощатый забор с калиткой, за которым виднелся небольшой домик с красной черепичной крышей. Я успела разглядеть несколько крохотных слуховых окошек, флигель и массивную кирпичную трубу, прежде чем потухли фары…
- Ну всё, приехали… - лис, выудив из кармана плаща видавший виды бумажник, расплатился с водителем и выскользнул из машины.
- Далековато ты забрался, однако, - прошептала я, пытаясь нащупать ручку двери.
Лис помог мне выйти и ответил:
- По дороге - долго, обычно я хожу напрямую, и это занимает не более двадцати минут…
Такси неуклюже разворачивалось по хлюпающей лужами грунтовой дорожке, выхватывая светом фар кусочки реальности. Автомобиль мигнул нам на прощание красными огоньками и нехотя растворился в темноте.
- Пойдём… - Лис плотнее запахнул плащ и, провозившись с замком несколько мгновений, распахнул передо мной дверь.
Аромат жасмина наполнял двор сладкой пеленой, а кудрявая старая яблоня почти полностью накрыла своими объятьями домик из серого камня с узкими окнами, напоминающие средневековые бойницы.
Мы прошли по вымощенной тропинке и оказались на крыльце, утопающим в кустах диких трав и упоительно пахнущих по осени садовых цветов. Щёлкнул замок, и дверь со скрипом отворилась. Шагнув в темноту, я наконец почувствовала себя в безопасности. Что и говорить, всю дорогу меня не отпускала тревога, и даже очаровывающий вид озера лишь на какое-то время отвлёк меня от мрачных мыслей.
Лис, нащупав на высокой шляпной полке коробок, шаркнул о стенку спичкой и зажёг свечу в бронзовом подсвечнике, стоящем у зеркала. Стало немного светлее.
- Ты живёшь без электричества? – удивилась я.
- Как-то раз, пару лет назад, его отключили за неуплату, и с месяц я прожил здесь при свечах. Мне просто понравилось, - рассказывал он, переходя от подсвечника к подсвечнику, расставленных всюду, с зажатой в лапке горящей спичкой, - Ванна слева по коридору, - продолжил он, - смой кровь, я попытаюсь найти что-нибудь подходящее из одежды, чтобы ты смогла переодеться, - с этими словами он направился к здоровенному комоду и, выдвинув нижний ящик, углубился в поиски.
Я схватила со стола огонёк и, отправившись в указанном направлении, оказалась в ванной комнате с душевой кабиной и миниатюрной раковиной. Вздрогнув от увиденного собственного отражения, я повернула кран, и в мои ладони заструилась тёплая вода. Наверно, я никогда не смогу привыкнуть к своему нынешнему облику, которым меня щедро наградила новая реальность, размышляла я, умываясь и смачивая засохшую кровяную корку на горле. Смыв весь этот ужас, я вернулась в комнату, где лис уже разливал по чашкам приятно дымящуюся и ароматную горячую жидкость тёплого солнечного оттенка, лишь отдалённо напоминающую привычный мне чай.
Присев на диван, я провалилась в бесчисленное количество разных по форме и размеру подушек и, протянувшись за белой чашкой с небольшим сколом у каёмки, почувствовала приятное тепло пахнущей травами заварки.
Возле окна в деревянной раме и широким подоконником возвышался плательный шкаф, а по левую руку в сумраке можно было разглядеть раздвижное кресло, на стене у камина висел прямоугольник зеркала в резной оправе, а напротив низкого журнального столика, где ютились чайник и корзиночка с печеньем, в старом кресле расположился сам лис.