Выбрать главу

Увидел Ричардс и газеты. Тысячи газет, аккуратно упакованных в пачки. В них теперь гнездились крысы. Целые семейства не сводили с пришельца недоверчивых красных глаз.

Он зашагал по подвалу, остановился, увидев распределительный щит с предохранителями, привинченный к стойке болтами. За стойкой стоял ящик с инструментами. Ричардс взял ломики, двинулся дальше, не отрывая глаз от пола.

У дальней стены, слева от себя, он обнаружил сток ливневой канализации. Приблизился к нему, задаваясь вопросом, а известно ли им, что он здесь.

Сток закрывала стальная решетка диаметром три фута. Ричардс нашел выемку между коробом и решеткой, вставил в нее ломик (для того выемка и предназначалась), надавил на свободный конец ногой, руками схватился за поднявшуюся решетку, отбросил ее. Она с грохотом ударилась о бетонный пол, распугав крыс.

Труба уходила вниз под углом сорок пять градусов, и Ричардс прикинул, что диаметр воронки никак не больше двух с половиной футов. А за ней чернильная тьма. Клаустрофобия сковала грудь. Слишком узка для маневра, места едва хватит, чтобы дышать. Но деваться-то некуда.

Он подтащил решетку, надвинул на воронку, чтобы при необходимости ухватиться за нее снизу. Затем подошел к распределительному щиту, ломиком сшиб замок, открыл дверцу. Собрался уже вытащить предохранители, когда в голове у него сверкнула другая мысль.

Он прогулялся к газетам, пачки которых лежали грудой у восточной стены подвала. Достал из кармана книжечку с бумажными спичками, от которых прикуривал. Спичек осталось только три. Оторвал газетный лист, скрутил жгутом. Прижал к боку локтем, чиркнул спичкой. Первую затушил сквозняк. Вторая выпала из дрожащих пальцев на влажный пол.

Третья подожгла бумажный жгут, вспыхнувший желтым пламенем. Крыса, должно быть, почувствовавшая, что сейчас произойдет, пробежала по его ноге и скрылась в темноте.

Шестое чувство подсказывало ему, что время поджимает, но он ждал, пока бумага как следует разгорится: спичек-то у него больше не было. Осторожно сунул горящий жгут в зазор между пачками, убедился, что огонь распространяется по бумажной стене, доходившей ему до груди.

Тут же высился и громадный резервуар с соляркой, из которого топливо поступало в котел системы обогрева всего здания. Может, он взорвется, подумал Ричардс. Его бы это не огорчило.

Он бегом вернулся к распределительному щиту и начал один за другим вырывать длинные цилиндры предохранителей. Вырвал почти все, когда свет в подвале погас. До сливной воронки он добрался быстро: путь освещали отблески пламени. Бумажная стена разгоралась все сильнее.

Он сел на край воронки, свесив ноги, затем медленно сполз вниз. Когда голова оказалась ниже уровня пола, уперся коленями в стенки, поднял руки. В ушах стоял треск горящей бумаги. Он нащупал край решетки, потянул. Решетка подалась. Еще рывок, последний, и она с грохотом встала на место.

Ричардс свел колени и заскользил вниз. Трубу покрывала слизь, так что он, как по желобу, проскочил двенадцать футов, до того места, где труба загибалась под прямым углом. Ноги уперлись в стенку, он застыл, словно пьяница, привалившийся к фонарному столбу.

Попасть в горизонтальный рукав он не мог. Слишком круто загибалась труба.

Клаустрофобия нарастала, не давая дышать.

Ловушка, верещало где-то в мозгу. Ловушка, ловушка, ловушка.

Крик рванулся из груди, но Ричардс подавил его.

Успокойся. Действительно, положение не из приятных, можно сказать, критическое, но надо сохранять спокойствие. Сейчас самое главное – спокойствие. Потому что назад пути нет и надо искать путь вперед. Иначе этот чертов резервуар с соляркой взорвется и поджарит тебя, как в духовке…

Он медленно начал поворачиваться вокруг оси, пока не улегся на живот. Слизь заменяла смазку, облегчая движение. В трубе стало совсем светло, да и температура повысилась. Крышка отбрасывала решетчатую тень на его закаменевшее лицо.

Теперь, лежа на животе, он мог согнуть колени. Ступни и голени соскользнули в горизонтальный рукав. Он словно решил помолиться. Но на том движение застопорилось. Его бедра уперлись в керамический защитный козырек над изгибом трубы.

Вроде бы ему послышались какие-то крики, перекрывающие треск пламени, но, возможно, у него просто разыгралось воображение. Опять же времени отвлекаться не было.

Он заработал бедрами и голенями, ввинчиваясь в зазор, и мало-помалу колени пришли в движение, уходя все ниже. Руки он вытянул вверх, чтобы занимать как можно меньше места в поперечнике, лицо ткнулось в слизь. Дело шло к тому, что поворот он проскочит. Ричардс как мог прогнул спину, отталкиваясь руками и подбородком, только эти части тела он мог задействовать в качестве рычага.