За окном день медленно сменялся сумерками. Вагоны надземки стремительно проносились сквозь силовые кольца чуть повыше второго этажа, прорезая сумрак мощными фарами. Ниже, на тротуарах, толпы мужчин и женщин (главным образом, естественно, технический персонал и чиновники Сети) вышли на охоту: начинались поиски ночных развлечений. Зарегистрированный пушер расхваливал на углу свой товар. Мимо него прошел мужчина, держа под локотки двух красоток в соболях. Все трое смеялись.
Внезапно его захлестнула тоска по дому, Шейле, Кэти. Как ему хотелось позвонить им. Впрочем, он полагал, что такое не разрешается. Разумеется, он мог уйти, несколько мужчин так и сделали. Пересекли зал, улыбаясь непонятно чему, открыли дверь с надписью НА УЛИЦУ и исчезли. Возвращаться в квартиру, где его дочь металась в жару? Нет. Не мог он вернуться. Не мог.
Какое-то время он еще стоял у окна, потом вернулся на прежнее место, сел. На фри-ви начиналась новая игра — «Вырой себе могилу».
Парень, что сидел рядом, повернулся к Ричардсу и озабоченно спросил:
— Неужели по результатам медосмотра отсеивают тридцать процентов?
— Не знаю, — пожал плечами Ричардс.
— Господи, — выдохнул парень. — У меня бронхит. Может, возьмут в «Денежное колесо»…
Ричардс не знал, что и ответить. В груди у парня все свистело. Будто грузовик где-то вдалеке одолевал крутой подъем.
— И еще язва, — с тихим отчаянием добавил парень.
Ричардс не отрывал глаз от фри-ви, словно его захватила игра.
Парень долго молчал. Когда в половине восьмого программа прервалась, Ричардс услышал, как он задает тот же вопрос насчет медосмотра мужчине, сидящему с другой стороны. За окном стемнело. Идет ли дождь? — спросил себя Ричардс. Похоже, его ждал долгий-долгий вечер.
…Минус 095, отсчет идет…
В дверь, на которую указывала красная стрела, мужчин, чьи фамилии начинались с буквы «Р», пригласили чуть позже половины десятого. Первоначальное возбуждение давно спало, кто-то продолжал смотреть фри-ви, другие дремали. Фамилия парня, у которого свистело в груди, начиналась с буквы «Л», его вызвали часом раньше. Думать о том, сочли его годным или нет, Ричардсу не хотелось.
Смотровой зал, с выложенными кафелем стенами, купался в ярком свете флюоресцентных ламп. Он напоминал сборочный конвейер, по всей длине которого на определенном расстоянии друг от друга их поджидали скучающие врачи.
Захочет ли кто-нибудь из них вылечить мою дочурку, подумал Ричардс.
Кандидатов в игроки, предъявивших свою карточку объективу еще одной камеры, направляли к ряду крючков для одежды. Доктор в длинном белом халате подошел к ним с папкой под мышкой.
— Раздевайтесь, — приказал он. — Одежду вешайте на крючки. Запомните, какой у крючка номер, и назовите его санитару, что стоит в конце ряда. О ценностях не беспокойтесь. Никому они не нужны.
Ценностях, повторил про себя Ричардс. Остряк, однако. Он расстегнул рубашку. Ценностей у него хоть отбавляй: бумажник с фотографиями Шейлы и Кэти, квитанция на подметку ботинка, которую местный сапожник заменил ему шесть месяцев назад, кольцо для ключей с единственным ключом — от входной двери, детский носок, неведомо как попавший в карман, и пачка «Блэмс», которую выдал ему автомат в зале ожидания.
Он еще носил рваное нижнее белье, по настоянию Шейлы, хотя многие мужчины давно уже натягивали брюки прямо на голое тело. Вскоре все они стояли голенькие, с болтающимися между ног пенисами. С карточкой в руке. Некоторые переминались с ноги на ногу, словно у них мерзли ступни. Странно, пол-то не холодный. В воздухе витал забытый запах спирта.
— Не выходить из очереди, — командовал доктор с папкой под мышкой. — По первому требованию показывать карточку. В точности выполнять все указания.
Колонна двинулась. Ричардс заметил, что каждого врача охраняет коп. Он опустил глаза, покорно ожидая исхода.
— Карточку.
Он протянул карточку. Первый врач записал номер.
— Открой рот, — последовал приказ.
Ричардс открыл. Ему нажали на язык.
Следующий врач посветил в зрачки миниатюрным фонариком, покопался в ушах.
Третий приставил холодный кружок стетоскопа к груди.
— Покашляй.
Ричардс покашлял. Впереди из колонны выволакивали мужчину. Ему нужны деньги, орал он, они не имеют права, он подаст на них в суд.
Врач передвинул стетоскоп.
— Покашляй.
Ричардс покашлял. Врач развернул его, приложил стетоскоп к спине.
— Глубоко вдохни, и не дышать. — Стетоскоп переместился. — Выдохни.