— Там Лабиринт. — Алби ткнул большим пальцем через плечо и замолчал.
Томас посмотрел в зияющий просвет между стен, служивший выходом из Глэйда. Простиравшиеся за ним коридоры выглядели точь-в-точь как те, которые он утром увидел у Восточных Ворот через окно. От мысли, что в любую минуту на них может напасть гривер, бросило в жар. Инстинктивно Томас попятился.
Успокойся! — одернул он себя.
— Я в Глэйде уже два года. Дольше, чем все остальные. Те, кто появился тут до меня, уже мертвы, — произнес Алби. При этих словах у Томаса часто забилось сердце. — Мы два года бьемся над разгадкой тайны, но так ни к чему и не пришли. По ночам долбаные стены в Лабиринте двигаются, как здесь Ворота, поэтому составить карту Лабиринта чертовски сложно. Практически невозможно.
Он кивнул в сторону приземистой бетонной будки, в которой прошлой ночью скрылись бегуны.
Разум Томаса с трудом мог переварить услышанное. Алби здесь уже два года? Стены в Лабиринте перемещаются?..
А сколько человек погибло?
Он шагнул вперед, желая взглянуть на Лабиринт собственными глазами, словно все ответы были написаны на его стенах.
Алби выставил руку и остановил Томаса, слегка оттолкнув назад.
— Туда нельзя, шанк.
Томас сдержался и спросил лишь:
— Почему?
— Думаешь, я утром подослал к тебе Ньюта ради развлечения? Правило Номер Один гласит, что никто — абсолютно никто! — кроме бегунов, не имеет права выходить в Лабиринт. Это единственное правило, за нарушение которого не бывает пощады. Посмеешь его нарушить — и если к тому времени тебя еще не прикончат гриверы, за них это сделаем мы. Сечешь?
Томас нехотя кивнул, подумав, что Алби наверняка преувеличивает. По крайней мере, хотелось бы в это верить. Как бы то ни было, но если после ночного разговора с Чаком оставались какие-то сомнения, теперь они полностью исчезли: он хочет стать бегуном. И он им станет. Он обязан попасть в Лабиринт. Несмотря на все, что Томас узнал и увидел собственными глазами, его тянуло туда как магнитом.
Внезапно его внимание привлекло едва уловимое движение в верхней части левой стены. Он быстро повернул голову и успел заметить, как в зарослях плюща мелькнул нечто — мелькнуло и тут же исчезло, блеснув чем-то серебристым.
Томас не смог ничего с собой поделать: вопрос сам сорвался с языка.
— Что это было?
Алби даже не оглянулся.
— Сколько раз повторять — никаких вопросов до окончания, шанк! — Он помолчал, потом глубоко вздохнул и все-таки ответил: — Жуки-стукачи. С их помощью за нами наблюдают Создатели. Тебе лучше не…
Внезапно его прервал пронзительный вой сирены, разнесшийся по всему Глэйду. От неожиданности Томас присел, зажал уши ладонями и ошалело завертел головой: сердце было готово буквально выскочить из груди. Он посмотрел на Алби и растерялся: тот, кажется, нисколько не испугался надсадного рева сирены, а выглядел всего лишь удивленным.
У Томаса отлегло от сердца: его «экскурсовод», по-видимому, был далек от мысли, что наступил конец света. Впрочем, если и наступил, то Томасу уже порядком надоело постоянно чего-то бояться.
— Что происходит? — спросил он.
— Странно, — произнес Алби и прищурился.
Томас посмотрел в сторону Живодерни: люди, работавшие в загонах, были, очевидно, тоже весьма удивлены, потому что недоуменно озирались по сторонам. Один из них, низенький худой парнишка, крикнул Алби, почему-то глядя при этом на Томаса:
— В чем дело?
— Понятия не имею, — сухо бросил Алби в ответ.
Терпение Томаса иссякло.
— Алби! Что происходит?
— Ящик, балда ты стебанутая! Ящик! — бросил Алби на ходу.
— А что с ним? — настаивал Томас, стараясь поспеть за ним.
Ему захотелось заорать: «Ответь же мне!»
Алби не ответил и даже не замедлил шага. Приблизившись к Ящику, Томас увидел, что со всех концов Глэйда к лифтовой шахте стекаются подростки. Среди них был и Ньют. Стараясь сдержать нарастающий страх и убеждая себя, что все будет хорошо и происходящему есть разумное объяснение, Томас окликнул его:
— Ньют, что происходит?!
Увидев Томаса, Ньют кивнул и пошел навстречу ему шагом, странно спокойным для такой суматохи. Подойдя, он похлопал Томаса по спине.
— Это значит, что к нам прибывает очередной чертов новичок. — Ньют умолк, наблюдая за реакцией Томаса. — Вот прямо сейчас.
— И что?
Внимательнее всмотревшись в лицо Ньюта, Томас понял: то, что он ошибочно принял за спокойствие, на самом деле было растерянностью; судя по всему, его новый приятель с трудом верил в реальность происходящего.