— Что? Зачем ты планируешь такие дни? — (Депрессии подрывали основу идеи моделирования настроения.) — Никогда бы не предположил, что ты станешь использовать модулятор, чтобы власть в подобное состояние.
— Однажды вечером я сидела здесь, дома, — объяснила Айрен, — и, как положено, подключилась к Бастеру Френдли и Его Приятелям в тот момент, когда он говорил о каком-то очень важном сообщении, которым всех нас собирался удивить… и тут в передачу всунули ужасную рекламную заставку, из тех, которые я ненавижу, ну… ты знаешь, эта реклама — «НАСТОЯЩИЕ СВИНЦОВЫЕ ГУЛЬФИКИ — ТОЛЬКО У „МАУНТИБЭНК“!» Поэтому на секунду я отключила звук… И услышала… здание, наше здание. Я услышала… — Она взмахнула руками.
— Пустоту квартир, — подсказал Рик. Временами он тоже слышал пустоту, слышал даже тогда, когда несомненно спал. До сих пор, до сего года и дня, даже наполовину заселенное здание, пригодное к эксплуатации, котировалось очень высоко по вновь возникшим меркам плотности населения; несомненно, что в районах, до войны называвшихся пригородами, вы могли наткнуться на совершенно пустое здание… во всяком случае.
Рик слышал о таких домах. Конечно, он получал информацию из вторых рук, но, как и большинство людей, не стремился проверить ее или уточнить.
— В тот момент, — продолжала Айрен, — когда раздался щелчок выключившегося телевизора, на модуляторе стоял код 382. Я воспринимала пустоту разумом, но ничего не почувствовала. Моей первой реакцией было чувство благодарности и признательности за то, что мы можем пользоваться модулятором «Пенфилда», Неожиданно мне стало понятно, что это противоестественно и гадко — ощущать отсутствие жизни, и не только в нашем здании, но повсюду, ощущать, но делать вид, что ничего не происходит… Ты понимаешь? Надеюсь, не понимаешь. Того короткого ощущения оказалось достаточно, чтобы посчитать его признаком психического заболевания, которое называется «отсутствие адекватного эффекта». Оставив звук ТВ выключенным, подсела к модулятору настроения и стала экспериментировать. В конечном итоге я набрала код безысходности. — Ее смуглое дерзкое лицо выражало удовлетворение, будто она добилась очень ценного результата. — И тогда я вписала новый код в свой график дважды в месяц. Думаю, мое решение обоснованно, а шести часов достаточно, чтобы прочувствовать безнадежность всего происходящего, безнадежность нашего существования здесь, на Земле, в то время как толковые и энергичные люди давно эмигрировали. Тебе так не кажется?
— Но все же, — запротестовал Рик, — не стремясь набрать иной код, ты подвергаешь себя серьезной опасности остаться в этом состоянии, впасть в глубокую депрессию. Твое отчаяние по поводу происходящего вокруг имеет свойство замыкаться само на себя.
— Я программирую автоматическое переключение на три часа вперед, — спокойно объяснила Айрен, — «А» 481: «Осознание и осмысление разнообразных перспектив, открывающихся для меня в будущем; новые надежды на…»
— Мне знаком код 481, — перебил он. Рик часто прибегал к помощи данной комбинации цифр — доверял ей и полагался на ее помощь. — Послушай, — предложил Рик, усаживаясь на кровать; осторожно взяв ее за руки, он легко притянул Айрен к себе, надеясь усадить рядом. — Даже с автоматически программируемым переключателем опасно вводить себя в состояние депрессии любого вида. Постарайся забыть то, что ты спланировала, и я тоже изменю свои планы, мы сообща наберем кол 104, вместе испытаем удовольствие и радость; потом ты останешься в том же состоянии, а я переключусь на деловое, профессиональное отношение к работе. Если не возражаешь, смотаюсь на крышу, проверю овцу, а затем спокойно отправлюсь на работу, зная, что ты не сидишь здесь, погруженная в раздумья, перед включенным телевизором, — Рик осторожно отпустил ее тонкие пальцы, пересек просторную спальню и вышел в гостиную; там все еще стоял слабый запах последних вечерних сигарет. Он наклонился, чтобы включить телевизор.
Голос Айрен из спальни остановил его:
— Не выношу ТВ до завтрака!
— Набери 888, — подсказал Рик, пока нагревался телевизор. — «Желание смотреть любую телепередачу».
— Я не испытываю потребности набирать хоть что-либо, — сердито откликнулась Айрен.
— Тогда набери самое простое — 3.
— Я не желаю набирать код, стимулирующий кору головного мозга так, чтобы возникла потребность набирать что-то еще! Если я говорю, что не хочу набирать, то не хочу программировать «3» в первую очередь, потому что меня потянет набирать дальше и дальше, а сейчас сама мысль о желании кодировать для меня — самое гадкое побуждение из всех, которые только можно представить; сейчас я хочу лишь одного — продолжать сидеть здесь, на кровати, уставясь в пол. — Голос ее переполняли самые мрачные оттенки уныния, душа застыла, и неподвижным стало тело, будто скованное невидимой, но плотно облегающей оболочкой — тяжелой и инертной.