Адель резво спрыгнула с лошади и уверенно повела в забытую конюшню. То же самое проделал и Дориан, не отставая от девушки ни на шаг.
— Посмотрим, что осталось на вилле, — без особого энтузиазма пробормотала ди Фьиоре, когда они вновь встали перед главными дверьми. Девушка плечом дернула дверь, и та со скрипом отворилась, пропуская в темное помещение лучи полуденного солнца. Ассасин с любопытством заглянул внутрь, а затем оказался в просторном холле, в котором полностью отсутствовала какая-либо мебель.
Обстановка не выдавала того, что кто-то разграбил дом. Висевшее белое покрывало на зеркале подсказало ему, что дом был просто-напросто забыт своими хозяевами. От зеркала взгляд скользнул по стене к потолку, на котором висела роскошная люстра, прямо над парадной лестницей с темно-красными коврами. В холле коридоры вели в разные части виллы, и в правом Адель поспешила скрыться, будто решая что-то проверить.
Арно не торопился и осматривал каждую деталь. В тени особняка было прохладно. Сквозь узкие щелки в закрытых ставнях проникал солнечный свет. Золотистые блики растянулись по полу по всему длинному коридору, в который забрел ассасин, с любопытством глядя на первую же картину в позолоченной раме. Кажется, это была копия Рембрандта «Ночной дозор», смело предположил Дориан и пошел дальше. Ноги завели его в гостиную, где диван, кресла, даже книжные полки были накрыты белыми тканями. Перед камином расположился маленький кофейный столик, а у больших окон огромный рояль цвета красного дуба.
Руки сами потянулись к старому инструменту. Арно сам не заметил, как быстро пересек комнату и оказался у рояля, открывая покрывшуюся толстым слоем крышку. Идеальные черно-белые клавиши так маняще заблестели в лучах солнца. Первые пришедшие на ум ноты Дориан неуверенно нажал. Инструмент с охотой отозвался, но явно был расстроен и нуждался в мастере.
— Умеешь играть? — нарушив абсолютную тишину комнаты, с любопытством спросила Адель, которая появилась на пороге.
— Только простые мелодии, что я заучил в детстве, — смутился Арно и посмотрел на девушку. — Ты, наверное, умеешь. Всех юных мадемуазель обучают этому в пансионах и школах, разве нет?
— Да, и предполагается, что юная мадемуазель после будет развлекать гостей в доме на разных приемах, — хмуро ответила она и подошла к старому роялю, ласково касаясь длинными пальцами знакомых клавиш. Перед глазами тотчас вспыхнули воспоминания из детства, когда все сидели в гостиной и с замиранием слушали, как Адель играла простые гаммы, а потом и небольшие произведение. Девушка бегло улыбнулась ассасину, который пристально наблюдал за ней и, кажется, ждал, пока она что-нибудь сыграет. — Я слишком давно этим не занималась. Но, может быть, что-то такое… — задумчиво протянула, поставила руки в позицию, а затем неуверенно начала «Пассакалью» Генделя.
Даже расстроенный рояль не смог испортить музыку, которая заполнила весь дом. Адель с каждым прикосновением к клавишам и педалям чувствовала все большую уверенность, вспоминая все ноты. Арно удивленно вскинул брови, явно не ожидав от нее подобного. Конечно, клавесин он каждый день слышал в кафе «Театр», но звуки рояля совершенно отличались. Инструмент словно радовался прибытию своей хозяйке, и «Пассакалья» звучала уже не так агрессивно. Адель даже улыбнулась, почувствовав былой азарт, что всякий раз испытывала во время игры на рояле. Но доиграть до конца она не решилась, вспоминая, что в дом они вовсе прибыли не за этим.
— Мои аплодисменты вам, мадемуазель, — усмехнулся Арно, похлопав в ладони, с который предварительно снял в перчатки. — Я ни за что бы не подумал, что ты давно не играла.
— Пожалуй, «Пассакалья» — единственное произведение, которое я знаю наизусть, — честно призналась Адель и закрыла крышку рояля. — Но полно развлечения. Мы сюда все-таки прибыли за тем, чтобы найти зацепки.
Арно, словно очнувшись от наваждения, согласился с ней.
— Ты можешь пройти по всему дому. Заходи в любые комнаты и чувствуй себя полноправным хозяином, — громко проговорила она, стремительно пересекая комнату и пропадая в коридоре. — Все, что найдешь приноси в гостиную или в столовую. Я буду исследовать правое крыло, хорошо?
Адель не стала заглядывать в другие комнаты на первом этаже. Какая-то неведомая сила тянула ее сразу же на второй этаж. В правом крыле располагались не только хозяйские комнаты, но и кабинет дона Ламберти. Девушка хотела в первую очередь побывать там. Воспоминания вызывали каждый коридор, двери, картины, канделябры и мебель, которая была совершенно не тронута. Удивительно, что здесь все осталось в такой сохранности. Почти ничего из того, что помнила Адель, не пропало. Разве что ощущение пустоты и одиночества полностью господствовали здесь.
Девушка провела рукой по пыльным перилам лестницы. Толстый слой пыли покрыл каждый сантиметр красного дерева. Ковры давным-давно прогнили, и лестница скрипела под легкими шагами. Адель быстро нашла нужный кабинет, стараясь отогнать теплые воспоминания и сосредоточиться на деле. Что мог вообще оставить здесь Шэй? Вряд ли он задерживался так надолго, чтобы оставлять письма или какие-нибудь документы. И зачем вообще он останавливался здесь? Для чего он встречался с матерью? Почему не пожелал увидеться с ней? Один за другим вопросы переполняли Адель, которая с тихим скрипом открыла дверь в старый кабинет, погруженный во мрак. Пришлось открыть ставни на окнах, чтобы в этой тьме можно было разглядеть хоть что-то.
Первым в глаза бросился рабочий стол, на котором лежали разные книги, в углу стояла масляная лампа, а мягкое кресло с охристой обивкой отодвинуто совсем не так, как отодвигал его дон Ламберти. Смутившись, девушка с любопытством подошла к большому столу и начала разглядывать предметы, которые явно лежали не на своих местах. Возможно, Шэй все-таки был здесь не один день, и ему понравилось в этом кабинете, раз книги лежали на столе. Среди них она узнала только старый роман, который читала еще в детстве. Девушка взяла книгу в руки, пролистывая все страницы. Ворох пыли поднялся в воздух, и она негромко чихнула от этого. Книга выпала из рук, падая вверх корешком, а со страниц вдруг выскользнула маленькая пожелтевшая от времени бумажка.
Адель, удивленно вскинув брови, подобрала бумажку. Аккуратным почерком на итальянском было написано: «Разгадай загадку. В других книгах есть подсказки». Девушка начала увлеченно ворошить лежавшие на столе книге, и почти из каждой выпало по крохотной бумажке, из которых она без особого труда собрала целое предложение.
— Ищи меня там, где отражение сада, — пробормотала себе под нос получившееся предложение Адель, нахмурившись. В загадке определенно был смысл, что можно было запросто разгадать, если бы она помнила расположение каждой комнаты в доме, и какие именно окна выходили в сад. Она с легкостью догадалась, что нужно отыскать комнату, где зеркало частично расположено напротив окна, которое выходило в сад. Тяжко вздохнув, Адель недовольно покачала головой. Почти половина комнат в огромном особняке могли попасть под описание, но только лишь в одной лежало неясное сокровище, которое спрятал отец, будто бы зная, что дочь рано или поздно окажется на пороге этой виллы.
Несмотря на то, что поиски могли затянуться до глубокой ночи, Адель, взяв записки, поспешила исследовать почти все правое крыло, как и сказала, Арно, который сейчас неизвестно в какой комнате находился. Она быстро ходила по коридору, как будто время то и дело поджимало. Заглядывала в комнаты, смотрела в окна и оборачивалась, надеясь увидеть зеркало напротив. Вскоре энтузиазм почти пропал, и стоило оказаться в бывшей родительской спальне, Адель устало навалилась на дверь, тяжело вздыхая. Взгляд невольно скользнул к окну, которое выходило в давно заросший сорняками сад. Неспешными шагами девушка подошла к нему и обернулась, наконец увидев зеркало, висящее над старым комодом.
— И что дальше? — буркнула уставшая девушка, смотря на собственное отражение, а потом внимательно изучая зеркало, поверхность которого покрылась тонким слоем пыли. Взгляд вдруг остановился на небольшой книжной полке возле окна, что тоже отражалась в зеркале. Недолго думая, она подскочила к полке и стала перебирать все книги. Они валились из рук, падали с приглушенным стуком на пол, пока Адель пыталась найти разгадку. Схватившись за романы, ди Фьиоре случайно выронила книгу в темно-коричневой обложке. Со странным шорохом она упала на ковер, тотчас привлекая внимание.