Адель фыркнула, скрестив руки на груди, и полностью согласилась с матерью. Мужчина смутился, потому что любимая никогда особо не рассказывала о количестве родственников, и искренне думал, что вся ее семья заканчивается на матери. Что ж, теперь он знал больше и был рад, что не придется никого приглашать. Может быть, когда-нибудь в другой раз он познакомится со всеми ними, но только не сейчас. Сейчас ему было достаточно волнения только от разговора с Сильвией.
— Надеюсь, ваши намерения вполне серьезны, мсье Дориан, — вдруг строго заговорила донна, — и спустя медовый месяц вы вернетесь, и Адель будет беременна. Я уже заждалась внуков.
Они почти синхронно поперхнулись кофе. Арно в очередной раз нервно сглотнул, а Адель закашлялась. Сильвия ласково погладила ее по спине, широко улыбаясь как ни в чем не бывало. И чего они так переволновались? Непонятно. Донна ди Фьиоре не знала, что смутила обоих довольно сильно, ведь разговора об этом у них ни разу не было. Адель перевела дыхание и посмотрела на Дориана, который, кажется, соображал, что ответить на такое серьезное заявление.
Арно, конечно, изредка задумывался о том, что когда-нибудь у него будут дети, но… не так рано, что ли? Поэтому сейчас слова Сильвии по-настоящему ввели в ступор. Безусловно, Адель родит ему сына или дочь, но не так скоро. Они оба хотели насладиться друг другом и спешить явно никуда не собирались.
— Мадам ди Фьиоре, я думаю, этот вопрос мы как-нибудь с Адель позже обсудим, — как можно вежливее ответил Арно, натянуто улыбаясь уголками губ и переглядываясь с Адель, которая нервно закивала на его слова. — Согласитесь, дети — это большая ответственность, и я не уверен, что мы…
— Конечно, большая, — резко перебила его донна. — Но вы же не хотите всю жизнь прожить без них. Адель-то у меня не молодеет. Как известно, чем старше девушка, тем труднее проходят роды. Поэтому, Адель, я бы вас хоть сейчас отправила на этот Лазурный Берег, чтобы вы уже заделали мне внуков.
Адель раздраженно закатила глаза и решила промолчать. Спорить тут было бесполезно. Она тяжело вздохнула, и вновь заговорил Арно:
— Мадам ди Фьиоре, не переживайте вы так. Внуки обязательно будут, но не так скоро, как вы этого желаете. Мы все прекрасно понимаем, — он протянул ладонь девушке, и та с охотой сжала его руку в своей, — и не разочаруем вас. Просто сейчас мы наслаждаемся обществом друг друга и… с нашими делами времени на детей, честно говоря, нет никакого.
Сильвия не стала ничего возражать. Поэтому остальная часть разговора прошла уже более непринужденно и спокойно. Наконец волнение отпустило Дориана, который полностью расслабился и смог узнать мать Адель лучше. От семейных дел они перешли к обсуждению жилья. Донна предложила им восстановить владения в Риме и в Палермо, чтобы летом можно было куда-нибудь выезжать, но Адель была категорически против этой затеи. Ей хотелось жить только во Франции, а постоянно мотаться через границу не было никакого желания. Арно поддержал ее в этом, сказав, что поместья в Версале и дома с кафе в Париже им уж точно хватит.
Затем начались расспросы о главном деле Арно, которому пришлось соврать, что он крупный землевладелец в Париже и имеет несколько клубов по всему городу. Это вполне устроило Сильвию. В самом деле, не рассказывать же ей, что на самом деле жених ее дочери был ассасином и не собирался покидать братство. Такая жесткая правда могла испортить все хорошее образовавшееся между ними отношение друг к другу. Да и быть в глазах матери Адель «крупным землевладельцем» куда привлекательнее (она же так хотела выдать дочь замуж за богатого господина).
Разговор закончился благословением Сильвии, которая улыбнулась Адель и чмокнула ее в щеку. Ассасин весь просиял, теперь с нетерпением ожидая поездки в Версаль, чтобы увидеть отстроенный особняк и наконец оказаться на пороге собора, где у алтаря они смогут обвенчаться.
После Арно решил заглянуть в братство. Адель остановилась вместе с ним перед выходом из кафе и не хотела отпускать, пока не расспросит обо всем. Девушка устроила руки на поясе Дориана, а он внимательно всматривался в темно-карие глаза, в лучах солнца ставшими оттенка плавленого янтаря.
— Как ты? Все хорошо? Моя мать не слишком сильно вымотала тебя? — ласково спросила Адель, совсем не обращая внимание на проходивших мимо людей.
— Вполне. Я ожидал, что все будет куда хуже, — с ухмылкой признался Дориан. — Теперь, кажется, мне ничего не страшно. Я пережил знакомство с твоей мамой и сумел заполучить благословение, и это самое главное.
Девушка мягко улыбнулась, чувствуя, как в груди разлилось знакомое родное тепло. Арно наклонился к ее лицу и несколько раз поцеловал в губы.
— Я быстро вернусь. Сегодня никаких важных поручений у меня нет, поэтому я сразу же сообщу им о своем месячном отъезде.
— Ты скажешь им о свадьбе? — прыснула ди Фьиоре, подступив на шаг и оказавшись вплотную к мужчине. — Разве это не тайна?
— Знаешь, с какой скоростью тайны перестают быть таковыми в Париже? Уж лучше я сам обо всем скажу, чем об этом будут ходить слухи, — фыркнул он, накрывая ее губы очередным поцелуем. — Я скоро вернусь.
— Хорошо.
В убежище братства стояла знакомая тишина. В жаровнях потрескивал огонь, а в холле Арно, как обычно, поприветствовал торговец боеприпасами. Ассасин приветливо улыбнулся торговцу, а потом и другим ученикам. Почти каждый в братстве знал Дориана, который так много сделал для братства и добился не только возвращения, но и высокого статуса. А это удавалось далеко не всем. Вернее, никому не удавалось.
Из всех глав здесь был только Кемар, который, кажется, без остановки возился с бумагами. Возле карты стояли совсем новенькие рекруты, увлеченно изучавшие улицы Парижа и думавшие над тем, куда лучше отправиться. Заметив Арно, мужчина поднял на него усталый взгляд, но, даже несмотря на свою усталость, выдавил из себя доброжелательную улыбку. Он негромко откашлялся и спросил, как дела у Дориана и готов ли он к новому поручению, на что ассасин отрицательно покачал головой, поспешив объяснить, в чем причина отказа.
— Мастер Кемар, у меня сложилась весьма деликатная ситуация, — издалека начал Арно, туже натягивая перчатки на руки и бегло ища взглядом предмет, на котором можно было бы сосредоточиться. Стало как-то совсем неловко от того, что в присутствии других ассасинов придется сказать о своем грядущем венчании. — Я на месяц уеду из Парижа, а потом… переберусь в Версаль. Но вы не подумайте, что я не буду появляться в Париже, нет. Просто я и моя, кхм, — он смущенно кашлянул в кулак, — возлюбленная восстановили особняк и…
— Ты женишься, что ли? — просиял, как ребенок, получивший лучший рождественский подарок в своей жизни, Кемар, совершенно забывая о всех делах и подскакивая с места.
— Да, — честно признался Арно, смутившись только сильнее от такой реакции главы братства, который подступил ближе и начал крепко пожимать ему руку, без конца и края поздравляя. Ассасины, присутствующие в комнате, удивленно переглянулись между собой, даже некоторые выглянули из дверного прохода.
— Поздравляю, Арно! Это очень приятная новость! Я желаю счастья и всех благ вам! Чтобы все было хорошо! — тараторил мужчина, отчего Дориан улыбнулся, чувствуя в этих поздравлениях странную отеческую заботу, которой, возможно, сейчас больше всего не хватало ему. — И куда же вы поедете на медовый месяц?
— Зачем вам это знать? Письмами будете заваливать? — презрительно прищурив глаза, настороженно спросил Арно.
Кемар покачал головой, и новость о скором венчании и свадьбе Дориана молниеносно пронеслась по убежищу. Все знакомые Арно посчитали нужным поздравить его со столь знаменательным событием в жизни. Откуда ни возьмись появились Бейлье и даже Трене, которые тоже искренне начали поздравлять его, будто это было куда важнее, чем их ежедневная работа. В это мгновение Арно почувствовал, как словно оказался в кругу любящей семьи, где его любили все братья и сестры и желали ему всегда только самого лучшего. И как после такого можно было думать о том, что в братстве сборище жестоких убийц? Правильно, никак.