У Томаса отлегло от сердца: его «экскурсовод», по-видимому, был далек от мысли, что наступил конец света. Впрочем, если и наступил, то Томасу уже порядком надоело постоянно чего-то бояться.
– Что происходит? – спросил он.
– Странно, – произнес Алби и прищурился.
Томас посмотрел в сторону Живодерни: люди, работавшие в загонах, были, очевидно, тоже весьма удивлены, потому что недоуменно озирались по сторонам. Один из них, низенький худой парнишка, крикнул Алби, почему-то глядя при этом на Томаса:
– В чем дело?
– Понятия не имею, – сухо бросил Алби в ответ.
Терпение Томаса иссякло.
– Алби! Что происходит?
– Ящик, балда ты стебанутая! Ящик! – бросил Алби на ходу.
– А что с ним? – настаивал Томас, стараясь поспеть за ним.
Ему захотелось заорать: «Ответь же мне!»
Алби не ответил и даже не замедлил шага. Приблизившись к Ящику, Томас увидел, что со всех концов Глэйда к лифтовой шахте стекаются подростки. Среди них был и Ньют. Стараясь сдержать нарастающий страх и убеждая себя, что все будет хорошо и происходящему есть разумное объяснение, Томас окликнул его:
– Ньют, что происходит?!
Увидев Томаса, Ньют кивнул и пошел навстречу ему шагом, странно спокойным для такой суматохи. Подойдя, он похлопал Томаса по спине.
– Это значит, что к нам прибывает очередной чертов новичок. – Ньют умолк, наблюдая за реакцией Томаса. – Вот прямо сейчас.
– И что?
Внимательнее всмотревшись в лицо Ньюта, Томас понял: то, что он ошибочно принял за спокойствие, на самом деле было растерянностью; судя по всему, его новый приятель с трудом верил в реальность происходящего.
– Как что?! – воскликнул Ньют, даже слегка приоткрыв рот от удивления. – К нам еще никогда не присылали двух новеньких в течение одного месяца, Шнурок! Не говоря уже о двух днях подряд…
Сказав это, он махнул рукой и помчался к Хомстеду.
Глава восьмая
Просигналив ровно две минуты, сирена смолкла. Вокруг стальных створок люка в центре площади собралась толпа. От мысли, что он прибыл сюда лишь вчера, Томас вздрогнул.
Вчера? – подумал он. – Неужели это было только вчера?
Кто-то взял его за локоть. Он обернулся и снова увидел Чака.
– Как дела, Салага? – спросил тот.
– Отлично, – ответил Томас, хотя это была чистейшая ложь. Он кивнул на закрывающие шахту створки. – Почему все так переполошились? Ведь каждый из вас попал сюда этой же дорогой.
Чак пожал плечами.
– Просто, насколько я знаю, Ящик всегда прибывал четко по расписанию – только один раз в месяц, в один и тот же день. Может быть, те, кто управляют Лабиринтом, решили, что сморозили большую глупость, послав тебя сюда, и теперь отправили кого-то на замену.
Чак ткнул Томаса локтем в бок и совершенно по-детски хихикнул, что, как ни удивительно, вызвало у Томаса еще большую симпатию к мальчишке.
Он посмотрел на нового приятеля нарочито строго.
– Иногда ты просто невыносим. Серьезно говорю.
– Ага, но мы теперь друзья, так ведь? – Теперь Чак аж захрюкал от смеха.
– Похоже, выбора мне ты не оставляешь.
Томасу и в самом деле был нужен друг, и Чак подходил на эту роль как нельзя лучше.
Мальчишка с довольным видом скрестил руки на груди.
– Рад, что вопрос улажен. В такой дыре каждому нужен приятель.
Томас шутливо схватил Чака за воротник и сказал:
– Хорошо, приятель. Тогда будь добр называть меня по имени. Томас! Запомнил? Иначе сброшу тебя в шахту, когда Ящик уедет. – Его вдруг осенило; он отпустил Чака. – Постой-ка. Вы никогда не…
– Пробовали, – ответил Чак, прежде чем Томас успел договорить.
– Пробовали – что?
– Залезть в Ящик, после того как нам доставили посылку, – сказал Чак. – Не срабатывает. Ящик не тронется с места, пока в нем кто-то есть.
Томас вспомнил, что Алби говорил ему то же самое.
– Я знаю, но что если…
– И это пробовали.
Томас еле сдержался, чтобы не зарычать от досады.
– Черт! Как с тобой трудно говорить. Что именно пробовали?
– Проникнуть внутрь, когда Ящика не было. Облом. Створки открыть можно, но за ними ничего – пустота и кромешная тьма. И никаких тебе тросов. Nada[3]! Спуститься не получится.