-Я - истина, отец, я - твой! Ты пришел дать мне жизнь или это просто очередное путешествие в бесконечность? Мой ресурс любви к тебе на исходе, но притяжение такое сладкое и сильное, что объятия твои объединили бы нас навсегда. Я голоден, отец. Мне нужен огонь и твоя мудрость. Я хочу почувствовать силу наших крыльев. И мне нужен опыт, много опыта. Отец, мне холодно.
Эуи увидел картинку-видение: человеческий малыш стоит в кроватке, надрывается, зовет в изнеможении! Уже давно, давно к нему никто не подходит. Нет никого, он рыдает, а сил остается все меньше и меньше! Малыш затихает, садится и смотрит в никуда взрослыми глазами, полными слез. Тихо лепечет что-то себе под нос, утешая и уговаривая себя, но и этот лепет все тише, тише и тише....
Эуи рывком схватил яйцо и прижал его к себе как младенца, крепко обхватив руками и крыльями.
Откуда-то проснулось огромное чувство, любви к нему, к его сыну!
- Я сейчас, сынок, погоди, я сейчас, мы все найдем, исправим ..., - бормотал, и бормотал и бормотал, как в бреду Эуи, таращась в пустоту огромными влажными глазами.
В руках Эуи яйцо стало покрываться сеткой огненных прожилок, сама скорлупа стала набухать и увеличиваться в размере. Эуи видел все изменения, но не чувствовал обжигающего огня, исходящего от яйца. Вокруг яйца стало появляться голубоватое свечение пламени. Разрастаясь в размере, пламя вскоре его поглотило и Эуи, превратившись в огромный, пылающий голубым, огненный сноп.
В ушах Эуи сначала гудел, а затем ревел бушующий огонь, который только ласкал его, не причиняя при этом никакого вреда.
Скорлупа стала медленно расплываться в невесомости, плавно отлетая от яйца и постепенно исчезая в пространстве. В руках Эуи остался младенец, крепко прижавшийся к нему, свернувшийся калачиком и мирно спящий с блаженной улыбкой. Голубое пламя стало постепенно исчезать, звуки тухнуть. Осталась только усталость долгого ожидания и радости обретения.
Эуи с изумлением разглядывал младенца, его улыбку, его розовую полупрозрачную кожу, маленький ряд бугорков на спине, сложенные в кулачки ручки и ластообразные ножки. В руках он держал часть себя и новую жизнь. От внезапного счастья его пошатывало, а в голове не рождалось ничего кроме:
-Малыш...мой малыш... малыш.
Немного придя в себя, Эуи стал оглядываться в поисках выдвинутой стены. Нашел, направился к трону, бережно прижимая к груди свою ношу. В своем блаженстве он и не заметил, как исходящий от его тела жар стал опалять лепестки и балдахин, а затем и просто сжигать все, к чему он прикасался! Очень быстро все съеживалось и обугливалось.
Когда до Эуи дошло, что происходит, он вскочил с малышом на руках, оглядывая, свое транспортное средство, но смотреть было почти не на что. Трон выглядел как обуглившаяся головешка.
На Эуи как будто вылили ушат воды.
Что делать теперь? Как выбраться? Малыш - беспомощный и голодный. Сколько еще времени есть у Эуи для того, чтобы успеть накормить маленького и найти ему кров? Эуи стал метаться по комнате в поисках выхода. Пытался больше двигаться, чтобы остыть и попробовать, хоть как-нибудь, реанимировать транспорт.
Выходило все плохо, тревога нарастала, мысли метались от одной нелепой идеи к другой. Нужна помощь! Любая!
И тут Эуи услышал тот же юношеский голос:
-Все хорошо отец, тебе не о чем беспокоиться, я сыт, твоей любви хватит растопить бескрайние ледники севера. А мне надо немного сна, чтобы войти в гармонию с твоей сущностью и с местом моего рождения. Отдохни и ты. Дай возможность твоей душе, на какое-то время, погрузиться в покой, в океан безмолвия.
Эуи сел, прислонился к стене спиной, распластав неуклюже крылья, и почти сразу обмяк, нагнувшись к младенцу с добродушно-растерянным выражением на лице, закрыл глаза и уснул.
Проснувшись, он почувствовал на себе взгляд. Малыш сидел напротив и вглядывался в Эуи пристальными немигающими глазами любопытства.
-Не хотел будить, - услышал в голове Эуи - нам пора идти. Ты истощен, и с твоих крыльев начинают облетать чешуйки.
Эуи представил: лысый, с голыми крыльями Король Фэльфов предстал перед своими подданными! Стало смешно и сконфуженно.
Малыш немного подрос и окреп, сидел прямо, смешно скрестив под себя ножки. На голове его проступали белые чешуйки, носик заострился, и смешно двигался, как будто принюхиваясь. Глаза уже большие, серые, спокойные и пристальные. Все такой же, голый, розовый, местами с белыми чешуйками, говорящий мыслями мудреца, малыш.
- Пойдем, - прозвучало в голове, и малыш юрко развернулся и взлетел, потешно расправив бледно-розовые перепончатые крылья с сеточкой вен. В три взмаха он взлетел на уровень роста Эуи.
Эуи встал, отряхнулся от пепла, еще раз взглянул на безнадежный трон, с сожалением вздохнул, улыбнулся, глядя на машущего крыльями и поджавшего ручки и ножки, младенца. Стал оглядывать комнату пристальным взглядом. Малыш с любопытством наблюдал за ним и через несколько мгновений в голове Эуи прозвучало:
- Нам сюда. Тут начало лабиринта, так оценивал свое творение мастер Фрис. Я многому у него научился. Он забавный, мы с ним дружили, много общались, пока он был отшельником. Сейчас он обитает между мирами, его тело мы увидим в одном из его фантазий зодчества. В нем сочетались бесконечная грусть потери, и любовь к своему делу, граничащая с одержимостью. В одном из пределов лабиринта он создал шутку: огромное беличье колесо. Если попасть случайно в этот тоннель, из него никогда уж не выберешься. Не зная где застопорить колесо, будешь вечно идти по прямому тоннелю, не понимая, что ты в колесе.
- В моей голове сумятица, я никак не могу соотнести твои размеры и срок жизни, с твоими мыслями и стилем общения.
- Хочешь, я буду какое то время канючить и пускать слюни, дергать тебя за мочку уха в попытке получить с нее молока?
- Нет, нет, продолжай так, как ты умеешь! Стереотипы, заложенные в моей памяти, явно тормозят мою эволюцию как личности.
- Благодарю, отец. Я хочу у тебя выпросить имя. И если ты не против, то я бы объединил два имени: твое, как отца, и того, кто поделился частью своей плоти для меня.
- Я об этом не думал, но буду рад твоей помощи в таком выборе.
- Того, кто отдели часть себя для меня звали Тал, твое имя Эуи. Я хочу получить имя Тэуил. Если мой выбор - это и твой выбор, то прошу тебя, соверши стандартный обряд наречения именем. Ты, как отец, своею волей, дай мне имя.
-Я, король Фэльфов, Эуи! Нарекаю тебя, моего сына, именем Тэуил! Принц Тэуил! Вселенная, исполни мою волю, отца!
После этих слов малыш упал на камень, свернулся в позу эмбриона и кожа на нем стала быстро сохнуть. Эуи было бросился к нему, но малыш остановил его мыслью.
-Все хорошо, отец. Я расту.
Все тело малыша покрылось серым налетом и стало потихоньку отслаиваться. Тэуил стал извиваться и тереться об пол и углы между полом и стеной. Через какое-то время он стянул с себя старую кожу, снимая остатки с боков и бедер. Лохмотья кожи и частей роговых чешуек валялись по всему полу. Новая кожа стала белее и роговые чешуйки уже покрывали большую часть спины, головы и предплечий. На пальцах рук и ног появились коготки, широкие и крепкие. Над бровями нависали роговые наросты, крылья явно окрепли и на концах появились маленькие крючки, зацепы. Все чешуйки были ослепительно белые, и от этого он весь был как-будто в инее. Он вырос почти в два раза, переносица расширилась, а нос удлинился и стал более вздернутым.
-Извини отец, я пренебрег одной из знакомых мне традиций - поедание старой плоти. Мне нет необходимости увеличивать силы за счет пищи, чего не сказать о тебе сейчас. И я не предлагаю тебе воспользоваться этим способом, так как поедание плоти младенца может оказаться роковым для самого младенца.
Эуи улыбнулся, он понял, что это шутка. Тэуил тоже улыбался во всю свою широкую улыбку, показывая появившиеся мелкие зубки.
-Идем, - Тэуил провел пальцами по нескольким символам на стене, и та медленно пошла вглубь комнаты. Они вышли из комнаты с саркофагом, Тэуил полетел, а Эуи пошёл за ним в извилистый тоннель . По пути Тэуил обьяснял отцу особенности лабиринта.