— Это не бредни, — Фредерик разговаривал показательно спокойно, как будто пытался втолковать важную информацию ребенку. — Я же учил тебя думать на перспективу. Посмотри, к чему ведет нынешняя политика Швеции. Мы аутсайдеры на геополитической арене. Нас никто не воспринимает всерьез. Мы просто выполняем приказы Брюсселя. Занимаемся обычным популизмом, открываем двери для мигрантов, за которыми мне всю жизнь приходилось подчищать, ставим интересы долбанной Еврокомиссии и других бесполезных структур выше интересов собственных граждан. К чему это ведет?
— Какая экспрессия, — раздраженно фыркнул я и закатил бы глаза, если бы не нужно было держать Ларсена на прицеле.
— Мир меняется, и ты это тоже видишь. Сейчас начинается гонка “зеленой” энергетики и тот, кто ее выиграет, получит свое место на Олимпе. Но мы этим не занимаемся. Все наши проекты по созданию возобновляемых источников энергии — обыкновенный популизм. Оглянись вокруг — солнечная генерация обеспечивает нам меньше десяти процентов от энергопотребления.
— И поэтому ты решил закрыть атомные электростанции? Еще и таким образом? Ты сам себя слышишь? Понимаешь, какой бред несешь?
— Революции всегда проходили через боль и кровь. И неважно, о какой именно революции идет речь — политической, экономической или энергетической. Но если мы не будем действовать радикально, застрянем в прошлом, постепенно теряя то, что уже имеем, и превратимся в “задний двор” Европы. Нам нужно создать настоящий энергодефицит, чтобы политики начали шевелиться, а не продолжали кормить нас липовыми и бесполезными проектами! Только так мы сможем стать передовой страной в “зеленой” энергетике, в итоге занимая на мировой арене то место, которое нам положено!
— Какая занимательная история, — протянул я.
Поверить в то, что Фредерик действительно таким образом позаботился о дальнейшем процветанием родины мог только откровенный идиот. Нет, он не врал, это было видно, но в глаза бросалось и другое. Вся его мотивация — фальшивка. Просто отговорка для самого себя, чтобы успокоить совесть. Сотрудничая с “Эквинор” он помогает в первую очередь норвежской компании. Странный патриотизм.
— Знаешь, Фредерик, если бы я знал тебя не так хорошо, я бы…
Договорить не получилось. Тот гул в наушнике, на который я старался не обращать внимания, стал невыносим.
— Александр! Александр! Да что б тебя, Нильсен! ХВАТИТ ТРЕПАТЬСЯ! — заорал в наушник Сэм.
— Что? — коротко спросил я, уже предвкушая очередные глобальные неприятности.
— Тревогу подняли. Где бы ты ни был, сваливай. Я уже двоих охранников уложил, направляюсь на выход.
— Понял, — бросил я, продолжая сверлить взглядом улыбающегося Фредерика.
Не знаю как, но у него получилось предупредить остальных. А еще он смог заговорить мне зубы. Скорее всего, тревожная кнопка, которую я, как полный кретин, не заметил. Интересно, он нажал на нее до или после того, как я забрал у него оружие? В любом случае, это неважно. Важно то, что сейчас мне придется его убить и быстро убираться из этого негостеприимного места. Сложно. Я понимал, что передо мной враг, которого нельзя оставлять в живых, но колебался. Это было против всех моих принципов. И дело не только в том, что мне придется стрелять в своего наставника. Просто насмотревшись на откровенных отморозков еще во время работы в спецназе, я выработал для себя правило: если решил кого-то убить — убивай. Не тяни. Не мучай жертву. Но я продолжал медлить.
Секунда… Две… Три….
С каждым мгновением решимость уменьшалась. Не помогала даже ухмылка на лице Ларсена. Но когда я уже почти решился нажать на курок, дверь с грохотом распахнулась, практически слетая с петель, а мне в бок врезался очередной охранник.
Пошатнувшись, я все же устоял на ногах, вот только пистолет выронил. Дальше рефлексировать было нельзя. Даже не разгибаясь, я ударил локтем в лицо того, который на меня налетел, заметив за его спиной еще одного охранника. Трое на одного — это слишком в моем положении. Толкнув дезориентированного охранника на Фредерика, я даже не стал драться со вторым, а просто обхватил его за шею, с силой запихивая в комнату, после чего весьма негероично бросился бежать.
У меня есть всего пара секунд форы, прежде чем они поднимутся на ноги и начнут преследование. Но испытывать свои силы, сражаясь одновременно с тремя, еще и в неудобном костюме, я не мог. Отсюда действительно нужно было уходить как можно быстрее. Эта необходимость подтвердилась буквально через секунду, когда вдалеке завыла сирена, причем я не сомневался, что едут эти ребята по наши с Сэмом души.
Выскочив на улицу, я заметил пустое место в кабине водителя “скорой помощи” и ничуть не удивился. Этого наемника либо задержали, либо сам сбежал, как только “запахло жареным”. Впрочем, я и не собирался садиться в эту неповоротливую машину.
Добежав до поста охраны, я услышал первый выстрел. Отлично, мои охранники, которых я повалил друг на друга, решили не устраивать тройничок с Фредериком, на что я продолжал в тайне надеяться, а все же бросились за мной. Пока мне на руку играло расстояние — прицелиться было сложно, да и пули, если бы и долетели, то были бы уже на излете.
Уже возле шлагбаума мне навстречу вышел еще один охранник, но сделал это явно без энтузиазма. У этого оружия не было, и готовности встрять в драку тоже не наблюдалось. Просто отпихнув его с дороги, я перепрыгнул препятствие и добавил скорости, стремясь как можно быстрее свернуть за угол, где уже ждал Сэм, сидя за рулем старенького “Фольксвагена”.
— Ну что, “малыш на драйве”, гони.
— Погоня есть?
— Обижаешь, — скривился я. — Конечно, есть. Кстати, Ева, — крикнул я громче, пытаясь привлечь ее внимание, — умоляю, скажи, что ты успела скопировать данные.
— Обижаешь, — повторила она за мной, причем с той же интонацией. — Пока не все, но не переживай. Даже когда они этот вирус обнаружат, сразу избавиться не смогут, так что не зря сходили. Кстати, как бы приятно ни было с вами болтать, телефоны вам лучше выкинуть. Могут запеленговать и вычислить.
— Понял, — коротко бросил я, выкидывая в окно телефон, а затем стащил с себя шлем и маску, поступая так же с наушником.
***
Нам пришлось еще два раза менять машины, чтобы точно сбить со следа возможную погоню. Но на этот раз обошлось без угона и других противоправных действий. Мы готовились и к такому варианту, поэтому оставили себе заготовки. А затем нам предстояло больше двух часов добираться до домика в лесу. Как укрытие он был почти идеален, если бы не одно “но” — удаленность от Стокгольма и других крупных населенных пунктов.
Как только я вышел из машины, на меня налетело нечто весьма отдаленно напоминающее Агату, стиснув в объятиях. Даже кевларовый жилет под одеждой не смутил. А еще этот кто-то снова выскочил на улицу в домашней одежде.
Ну и ради чего ты раздетая выбежала, дурочка?
— Знаешь, что мне сейчас очень хочется сделать? — фыркнул я ей в волосы.
— Что? — тихо спросила она, уткнувшись мне куда-то подмышку.
— Прочитать столь хорошо заученную мной лекцию о менингите тем, кто игнорирует одежду по погоде.
— Ты сегодня разглагольствовал о бактериальном менингите, а он передается воздушно-капельным путем. От переохлаждения им не заболеть.
— Пойдем уже, занудное чудовище, — усмехнулся я, утягивая ее в дом.
В гостиной царила весьма напряженная атмосфера. Ева отчаянно клацала мышкой, периодически набирая на клавиатуре какие-то команды. Рэйчел зарылась носом в другой ноутбук, явно изучая документы.