Это тоже было традицией. Осознавать, что ничего на самом деле нет. Нет никаких негласных правил и уговоров между нами, милых шутливых перепалок и встречи в семь часов вечера. Я все это придумала… Снова.
— Нет, — мотнула я головой. — Пожалуйста… Я не могу…
— Конечно можешь, — наклонившись, Сэм заглянул мне в глаза, а затем погладил меня по щеке подушечкой большого пальца. — Давно пора. Зачем ты продолжаешь хранить в шкафу мои вещи, которые забрала из Швеции? Зачем носишь в кошельке мою фотографию? Ты ведь сама понимаешь, что так не должно быть. Я умер, девочка. А ты прожила со мной еще пять лет. Пора отпустить меня.
Слезы застилали глаза, заставляя картину мира расплываться. А может быть, это растворялся Сэм. Еще на секунду задержавшись, он нежно поцеловал меня в лоб, и тут же покинул меня… Снова.
Проснулась я от собственного всхлипа и еще около десяти минут пыталась восстановить дыхание, смакуя остатки сегодняшнего сна. Это уже превратилось в рутину. Отличие состояло только в том, что сейчас я находилась не в своей квартире в Ванкувере, а в гостинице. Но принципиальной роли это не меняло. Я все так же игнорировала кровати, засыпая на диване под какой-то сериал. Дурацкая привычка, но спать в тишине я больше не могла.
Немного успокоившись, я встала, чтобы начать новый ритуал, совершая ежедневные простые действия так, как будто они были чем-то священным. Просто дойти до ванной, почистить зубы, сварить кофе, выбрать одежду на сегодня. Я перепрыгивала с одного «задания» на другое, как будто ждала, что в конце каждого совершенного мною действия мне выдадут награду. Но это был всего лишь способ жить дальше. Придерживаться графика, ставить перед собой маленькие, достижимые цели. Как же меня достал этот бред, лившийся пять лет из уст психологов всех мастей.
Цель у меня была. Не маленькая, а очень даже глобальная. И сегодня я была намерена подойти еще на один шаг ближе к ней.
***
Пять лет назад я стала достаточно известной личностью в определенных кругах. А если говорить не столь красиво и витиевато, то банально засветилась. С тех пор мне предлагали сотрудничество все возможные спецслужбы мира. Ну ладно, не все, это я себе польстила. Но многие. Я стоически держалась, потому что с некоторых пор любые спецслужбы вызывали во мне желание взяться за пистолет и совершить массовое убийство, которое по масштабности потянет на геноцид. Но иногда без подобной поддержки приходилось тяжко.
Выйдя из приличного, но ничем непримечательного отеля в Лондоне, я не стала брать такси, а спустилась в метро. За эти пять лет мое материальное состояние, на которое я и раньше не жаловалась, улучшилось в разы, но у меня не возникало мысли нанять личного водителя или частный самолет. Я всегда путешествовала эконом-классом и да, ездила на метро. Не из-за природной скупости. Просто так проще затеряться.
Выйдя на нужной станции, я взглянула на нужное мне здание. Оно ничем не отличалось от окружающих строений, но у меня при взгляде на него все равно участилось дыхание. Наверное, потому, что я отправилась сюда одна, не поставив в известность Александра. Он бы поехал со мной, я знаю. Вот только я не хотела, чтобы он лишний раз наведывался в этот город. Хватит и того, что они с Агатой каждый год приезжают в годовщину… проведать Сэма. Я же бывала здесь чаще и обстановка уже не так сильно давила на меня. А может быть, дело было в том, что в отличие от них я его так и не отпустила… Мне было все равно где находиться. Какая разница, что именно ты видишь за окном — Око Лондона или залив Ванкувера, если закрывая глаза, я всегда вижу его. Снова и снова.
Нет, я вела нормальную жизнь, продолжала улыбаться и даже радоваться мелочам. Но вечером, засыпая в своей квартире, или в очередном номере отеля, все возвращалось на круги своя. Я снова была на той дороге, где впервые поняла — Сэм больше не придет. Никогда.
В чувства меня привел достаточно жесткий удар. Я так погрузилась в свои мысли, что совсем не смотрела куда иду и впечаталась корпусом в какого-то парня, машинально сделав пару шагов назад и пошатнувшись.
Подняв взгляд, я поняла, почему удар ощущался настолько жестко. Передо мной стоял огромный темнокожий громила, который по уровню устрашения мог посоперничать с Майком Тайсоном, а твердостью — с гранитной скалой. Но смотрел он при этом достаточно добродушно.
— Вы в порядке?
— Нет, конечно! Смотри куда прешь, — огрызнулась я. И плевать, что это я на него налетела. Пусть ищет логику где-нибудь в другом месте!
— Это ведь вы в меня врезались, — напомнил он, улыбнувшись.
— Да в тебя попробуй не врежься! Ты себя видел? Тебя же на хромой кобыле не объедешь!
И почему в стрессовых ситуациях из меня начинают вылезать самые нелепые русские поговорки?
— Что, простите?
— Никого! — фыркнула я. — И с каких пор медведей начали из зоопарка выпускать? — это я уже пробурчала себе под нос. — Потапыч, ты бы проход освободил, а то загораживаешь так, что люди пройти не могут.
Парень посмотрел на меня со смесью удивления и легкой улыбки, после чего отошел подальше, чтобы мне точно хватило места. Гордо вскинув голову, я прошла мимо, едва удержавшись от того, чтобы не задеть его плечом. В принципе, ничего плохого в этом парне не было. Он просто попался под горячую руку. Впрочем, неважно. Большой мальчик, переживет. У меня есть дела поважнее, чем думать о случайной грубости в адрес незнакомца.
***
Лифта в здании не было. Как, впрочем, и в большинстве исторических зданий Лондона. И я была очень удивлена, узнав, что начальство забралось на последний, четвертый этаж. Обычно на самом верху свои офисы устраивают тогда, когда не нужно преодолевать лестничные пролеты.
— Добрый день, — вежливо поздоровалась я, заходя в кабинет местного начальника.
Он оторвался от монитора и пристально посмотрел на меня. Молчание затянулось, но я не торопила.
— Добрый… наверное, — сказал он, откинувшись на кресле. — Признаться честно, я жду вас с самого утра. Видите ли, сегодня я обнаружил, что у меня назначена встреча, но упорно не могу вспомнить, чтобы я одобрял подобное. И вот совпадение — мой секретарь тоже не помнит, чтобы записывал кого-то на сегодня.
— Ну ничего, провалы в памяти бывают у всех, — отмахнулась я, проходя в кабинет и присаживаясь, не дожидаясь приглашения.
— И что же вам понадобилось от моей скромной персоны мисс… — мужчина выдержал драматическую паузу, показательно глянув в свое расписание, — Джейн Доу{?}[Джейн Доу – стереотипное имя, которое используют для безымянных пациентов в больнице или неопознанных в полиции. По сути это имя стало синонимом анонимности]. Слишком показательно, не считаете?
— В самый раз, — хмыкнула я. — Нужно сразу заявить о себе.
— Кто вы? — мой собеседник подобрался, показывая, что предисловия закончены. — Признаться, этим вопросом я задаюсь все утро, но так и не пришел к определенным выводам. Моя компания слишком маленькая, чтобы ей заинтересовалось правительство, но при этом слишком большая, чтобы на меня попробовала давить мафия. Да и не с какими незаконными махинациями я не связан…
— Мафия? — рассмеялась я. — Вы в каком веке живете? Впрочем, неважно. Вы правы во всем, кроме одного. Вы связаны с незаконной деятельностью, причем очень тесно.
Меня прервал хлопок двери. Обернувшись, я увидела уже знакомого громилу, который прошел как к себе домой и скромно разместился у стеночки.
— Не обращайте на него внимания, — попытался пояснить мужчина. — Это начальник охраны компании.
— Поверьте, я бы на это вообще никакого внимания не обратила. Я вообще очень лояльно отношусь к медведям. Это у меня в генах. Но разговор у нас строго конфиденциальный и, боюсь, при посторонних ничего не получится. Причем хочу обозначить сразу — то, о чем я расскажу, выгодно, в первую очередь, вам. Можете проверить меня на наличие оружия, но говорить я буду только наедине.
Собеседник снова просканировал меня пристальным взглядом, а затем кивнул громиле, показывая, что ему пора на выход.